— Леди Мейбелл, вы не совсем понимаете, в каком положении вы очутились, поэтому давайте кое-что уточним, — жестко проговорил он. — Ваша репутация погублена, на приличный брак вы больше рассчитывать не можете. Ваш так называемый жених, граф Кэррингтон, не желает ничего о вас слышать. Фактически вы разорены и все больше увязаете в долгах. Еще год-другой и вы останетесь без крыши над головой. А я предлагаю вам свое покровительство, и мое покровительство многое значит, — я являюсь вторым по значению человеком в стране после короля. Да вам просто необходимо жить со мной в согласии.

— Благодарю вас, но мне ваше предложение не подходит, — с холодной учтивостью сказала ему Мейбелл.

— Подумайте о своих детях! — воскликнул герцог Мальборо, все еще не теряя надежды добиться взаимности от непреклонной девушки. — Придет время и им понадобится влиятельный покровитель, который будет способствовать их светскому успеху.

— Моим детям не принесет счастья благополучие, купленное ценой позора их матери, — отрезала возлюбленная графа Кэррингтона, желая поскорее избавиться от незваного гостя. — Вы в самом деле полагаете, сэр Черчилль, что меня можно купить за деньги⁈

— Мейбелл, если бы я не был женат, то я, не задумываясь, предложил бы вам свою руку и сердце, — сокрушенно произнес герцог Мальборо. — Но я обещаю вам, что если вы примите мое предложение, то не пожалеете об этом. Вы и ваши дети будете окружены богатством и роскошью, в свете никто не посмеет косо взглянуть на вас, иначе им придется иметь дело со мной.

— Да я лучше буду нищей, чем соглашусь стать вашей любовницей, — с презрением ответила Мейбелл. — Слыть фавориткой короля не зазорно — это дело всегда считалось службой Короне, но быть вашей шлюхой, нет, такого позора я не снесу.

— Я вижу, вы намеренно ищете всякие поводы, лишь бы избежать близости со мной, — влиятельный герцог разгневался уже не на шутку. — Хорошо, вы сами выбрали свою участь. Теперь вы со своими детьми сгниете в провинциальном болоте, и никто не придет вам на помощь. Двери всех столичных домов будут закрыты для вас, а люди, которые станут вашим друзьями, станут моими врагами, которых я буду преследовать, пока они не откажутся от всякого участия к вам. Прощайте, леди Уинтворт!

Мейбелл ничего не сказала герцогу Мальборо в ответ, и он, не поклонившись ей, вышел из гостиной. В следующую минуту раздался мощный раскат грома, заставивший обреченную на бедность и прозябание молодую женщину сильно вздрогнуть.

«Ну почему, когда все плохо, всегда идет дождь!» — с тоской подумала Мейбелл. В ее душе окончательно погасла надежда на то, что ее жизнь переменится к лучшему, роковой визит герцога Мальборо, сделавшегося ее смертельным врагом, забрал остатки ее оптимизма. Девушка подошла к окну и увидела, как Джон Черчилль садится в свою карету — несмотря на разразившийся сильный ливень, он не пожелал переждать непогоду в доме, где с ним обошлись столь пренебрежительно. Мейбелл почувствовала сильную боль в низу живота, а также жидкость, потекшую по ее ногам. Столкновение с герцогом Мальборо и связанное с ним сильное волнение сделало свое дело — у нее начались роды. Девушка хриплым голосом позвала на помощь, и вбежавшая Летти осторожно довела ее до постели.

Через три с половиной часа Мейбелл родила крепкого здорового мальчика. Как все истинные Стюарты он оказался смуглым и черноглазым, и согласно желанию отца младенца — короля Якова — священник окрестил его Карлом. Отошедшая от родов Мейбелл испытала такую всепоглощающую нежность к сыну, что все ее беды отодвинулись куда-то так далеко, что она даже не вспоминала об их существовании.

Но герцог Мальборо не забыл о ней, и он не собирался оставлять без последствий то презрение, с которым Мейбелл отнеслась к его чувствам. По возвращении в Лондон он сразу вызвал к себе своего управляющего и поручил ему скупать все долговые обязательства молодой леди Уинтворт. Джон Черчилль прекрасно знал, что пафосные слова о стойкости перед лицом бедности большей частью остаются всего лишь словами, и вряд ли Мейбелл пойдет на то, чтобы оставить своих детей без крыши над головой и верных слуг без надежного крова. Ему стоит всего лишь подождать, пока в его руках не окажутся документы, дающие ему право претендовать на владение всем поместьем Уинтвортов, и тогда он будет диктовать гордячке условия, по которым будут развиваться их отношения.

Глава 32

После родов у Мейбелл стала крепнуть надежда на возвращение Альфреда. Ей казалось, ее интересное положение было немалой преградой, разделяющей ее и ее любимого графа Кэррингтона, и теперь, когда она освободилась от бремени и почти вернула себе свою прежнюю яркую красоту, будет легче вновь сблизиться с любимым. Сама она не могла поехать в столицу; дети и множество забот привязывали ее к поместью, но ей пришла в голову мысль обратиться за помощью к Джорджу Флетчеру. В своем ласковом письме к нему Мейбелл в трогательных выражениях попросила его поехать к Альфреду, разузнать все о его жизни, и заодно замолвить за нее словечко другу. Разумеется, молодая леди Уинтворт не догадывалась о том, что она выбрала себе самого худшего посредника между собой и Альфредом. Флетчер во время их вечерних посиделок с таким увлечением рассказывал о своей жене Эмилии, что она искренне считала, что чувство к ней самой у этого молодого человека явилось всего лишь мимолетным увлечением. Джордж ни разу не дал ей понять за последний год, какую сильную он испытывает к ней любовную страсть, и наивная девушка видела в его поступках только ярко выраженный альтруизм, который очень редко встречается в обычных людях.

Друг не дал ей повода сомневаться в его благородстве, он написал ей в ответ, что немедленно выезжает в Лондон по ее просьбе, так как его самого чрезвычайно интересует, что происходит с графом Кэррингтоном. Это была чистая правда, но в первую очередь Джорджа интересовало, как бы не допустить нового сближения Мейбелл с Альфредом Эшби. И перед тем, как ехать к своему другу-сопернику Джордж еще раз внимательно перечитал его письма, чтобы освежить в памяти подробности его частной жизни и наметить план своих действий.

В настоящее время граф Кэррингтон наслаждался заслуженным жизненным