Существует нейрофизиологический феномен, который в лаборатории Хассона в Принстоне называют транспортировкой или тем самым нейронным переносом. Любой опытный рассказчик (на новом рисунке появляется человечек, стоящий на сцене) знает, что для влияния на аудиторию нужно задействовать эмоции. Создав «общую память», опытные спикеры подводят аудиторию к нужным действиям (например, к покупке продукта).

В памяти вспыхивает цитата Хассона, поразившая меня еще во время подготовки к встрече. Я перечитал десятки его интервью, пересмотрел десятки видео. Больше всего впечатлил фрагмент выступления на TED[27]. Ученый начал 18-минутный марафон с таких слов: «Представьте устройство, способное записывать мои мысли, мои мечты, мои идеи и передавать их прямо вам в мозг. Это была бы революционная технология, не так ли? На самом деле она уже существует. И это межличностная коммуникация и умение увлекательно рассказывать».

Двенадцать часов спустя, сидя в уютном тель-авивском кафе, я убеждаюсь: Хассон не просто ученый — он мастер удерживать внимание. Слова, приправленные легким акцентом, ловко обходят защитные барьеры моего скепсиса и затягивают в вихрь повествования. Увлекательный рассказ начинается с фундаментальной, шокирующей своей очевидностью истины…

«Наука — это прежде всего контроль»

Отхлебывая кофе, Хассон развивает мысль. Уже много лет он исследует влияние историй на поведение людей. Чтобы понять, как сторителлинг воздействует на мозг, Хассон и его команда используют фМРТ. В какой-то момент Хассон задал себе вопрос: как нейронные связи, которые содержат воспоминания, эмоции и идеи в одном мозге, переносятся в другой?

Чтобы объяснить мысль, Хассон снова берется за ручку. На этот раз на бумаге появляется человеческая голова с тщательно прорисованными ушами. «Что такое общение?» — спрашивает Хассон. И сам же отвечает: «В его основе лежит языковой протокол, понятный обоим собеседникам».

Мой родной язык — русский, язык Хассона — иврит. Но мы можем понимать друг друга благодаря английскому — языку, который служит нам общим инструментом коммуникации. Хассон касается ушей на рисунке. Второй фактор — чисто биологический: мозг способен воспринимать звуковые волны.

Благодаря фМРТ ученые смогли увидеть, что происходит, когда мозг воспринимает историю. Известно, что обработкой звуков занимается слуховая кора. Именно там фиксируются всплески и спады активности, пока мы следим за сюжетом. Но что произойдет, если сравнить мозговую активность нескольких людей, слушающих одну и ту же историю? Можно ли ожидать синхронности от личностей с уникальным жизненным опытом?

Чтобы проверить эту гипотезу, ученые провели эксперимент[28]. Пятерых испытуемых поместили в темную комнату и начали фиксировать их мозговую активность с помощью упомянутой фМРТ. Пока участники просто сидели в тишине, мозг каждого демонстрировал совершенно разные «рисунки» — никакой синхронности, никакой взаимосвязи. Еще бы: каждый из них в этот момент находился в плену собственных мыслей и переживаний.

Нечто невероятное случилось, когда испытуемым включили одну на всех запись с историей. Этот эксперимент, как Хассон признается, до сих пор его поражает.

«Мы увидели нечто невероятное! — восклицает Хассон, и в его голосе слышится нескрываемое волнение. — Показатели мозговой активности всех пяти испытуемых синхронизировались! Их мозг начал работать в унисон (демонстрируя одинаковые волны), словно оркестр, следуя за ритмом истории».

Официантка приносит еще кофе — ароматный пар струится над чашкой. Хассон делает глоток. Услышанная история меня взволновала. По телу бегут мурашки. Хассон кивает: «То, что вы сейчас чувствуете, — результат моих слов. Но это была не просто информация — я рассказал вам историю. И эта история связала нас, синхронизировала наши эмоции. Я до сих пор вспоминаю тот день с волнением, и, как я вижу, вам тоже передалось мое состояние».

Я киваю. Хассон резюмирует: «Мы называем этот эффект нейронной синхронизацией».

Чтобы продемонстрировать феномен, он предлагает вернуться к выступлению на TED. На экране появляются пять метрономов, отбивающих разный ритм. «Каждый из них — как отдельный мозг до начала истории, — комментирует Хассон с экрана. — Они работают независимо, асинхронно».

Смена кадра. На экране возникают две тонкие цилиндрические платформы, соединяющие метрономы между собой. «Смотрите внимательно», — предупреждает спикер.

Платформы начинают плавно раскачиваться из стороны в сторону — и происходит невероятное. Метрономы, еще секунду назад жившие каждый своей жизнью, начинают синхронизировать свой ритм, пока не сливаются в единый четкий стук. «Это и есть самосинхронизация», — торжествует Хассон с экрана.

Ученый останавливает видео и продолжает рассказ: «Самое время вернуться к мозгу. Что именно вызывает нейронную синхронизацию? Отдельные звуки, слова, фразы? Или же дело в смысле, который оратор пытается донести?» Чтобы разобраться в этом, ученые провели еще один эксперимент. Взяли запись выступления комика и проиграли ее задом наперед. Звуки, интонации — все осталось прежним, а вот смысл… полностью исчез. Хассон достает смартфон, включает диктофон и произносит фразу на английском: «The brain only syncs when it hears a story»[29]. Затем, пропустив запись через приложение для реверса звука, включает ее мне. Вместо осмысленной фразы — какофония, лишенная смысла.

«Естественно, мы наблюдали за реакцией мозга испытуемых с помощью фМРТ, — продолжает Хассон. — Когда они слышали просто набор звуков, активировалась только слуховая кора. Остальные зоны оставались “равнодушными”. Но как только мы объединили звуки в слова… картина изменилась. — В голосе Хассона вновь проскальзывают энтузиазм первооткрывателя. — У всех испытуемых активировались не только слуховая, но и речевые зоны мозга, причем происходило это синхронно».

Хассон откидывается на спинку стула, делая глоток кофе, и продолжает свой рассказ. Ученые провели множество экспериментов и пришли к однозначному выводу: история, обладающая сюжетом и смыслом, способна проникнуть в высшие отделы мозга — префронтальную кору и теменную долю. Более того, у всех слушателей эти зоны активируются синхронно, на одинаковых частотах. «Отдельные звуки или слова не давали такого эффекта, — уточняет Хассон. — Но нам нужно было доказать универсальность этого механизма».

Хассон выдерживает паузу, словно давая мне возможность осознать масштаб открытия, и продолжает.

На следующем этапе эксперимента ученые предположили, что мозг способен улавливать смысл истории независимо от языка. Чтобы проверить эту гипотезу, они провели еще один тест. Взяли один и тот же рассказ на английском и русском и дали прослушать двум группам испытуемых — носителям соответствующих языков. Результаты оказались поразительными: активность слуховой коры у групп отличалась (что логично, ведь обработка разных языков требует разных усилий), а вот высшие отделы мозга демонстрировали удивительную синхронность.

Научный эксперимент доказал: все без исключения испытуемые уловили общий смысл истории,