Наверное, он проспал не более получаса, когда его снова разбудил какой-то звук. Это был громкий зов. Кто-то сказал: «Иди»? Мохит что-то говорил? Анкур широко раскрыл глаза. Он огляделся, пытаясь определить источник звука. Комната была пуста. Наверное, ему это приснилось. Мохит спал. Лунный свет стал ярче и падал прямо на кровать Мохита, на его белое стеганое одеяло, превращая его в волнистый серебристый поток. Анкур внимательно осмотрел пространство вокруг кровати. Там ничего не было, но звук был достаточно громким, чтобы разбудить его. И снова он донесся со стороны кровати Мохита. Так показалось. Окно? Снаружи их комнаты кто-то был? Кого могло принести в такую глушь в столь поздний полуночный час? Их жизни угрожала опасность? Связь тоже отсутствовала. Эта мысль пугала; Анкура затрясло. Он проклинал себя за то, что выбрал для своего драгоценного отпуска это богом забытое место. Это было безрассудно. Он был слишком самоуверен.

А потом Анкур улыбнулся.

Какой же я дурак! Должно быть, Мохит разговаривал во сне.

В тот же миг, когда на Анкура снизошло озарение, Мохит стал подниматься, сначала оторвал голову от подушки, а затем принял сидячее положение. Анкур в ужасе наблюдал, как он с минуту сидел прямо и неподвижно на своей кровати, а потом встал с нее. Анкур снова улыбнулся. Разумеется, Мохиту захотелось в туалет.

Да что со мной такое? Я напрасно впадаю в панику. Пустынная местность действует мне на нервы.

Недовольный собой, Анкур повернулся на бок и уснул.

Примерно через час мужчина снова проснулся. Ему понадобилось в туалет. Он, естественно, проверил, где Мохит.

Где он? Опять в туалете?

Анкур подошел к туалету, но там никого не было.

– Мохит… – позвал он.

Ответа не последовало. Где он? Неужели этот дурак ушел? В такую темень? Анкур бросился к двери. Засов был отодвинут. Анкур толкнул дверь. Она не поддалась. Он сильно встряхнул ее, и дверь задребезжала. Но она оставалась плотно закрытой. Дверь явно была заперта снаружи. Кто это сделал? Мохит? Но почему? Дурные предчувствия обрушились на Анкура подобно цунами, топя и удушая. По его лбу струился пот.

Оцепенев, Анкур включил свет и огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы вышибить дверь. Но ничего подходящего не нашел. Мужчина снова взглянул на дверь. Она была сделана из цельного дерева. Он ни за что не смог бы открыть такую дверь голыми руками. Анкур схватил стул и несколько раз ударил им по двери. Ножка стула сломалась. Если не считать нескольких царапин, дверь осталась невредимой и по-прежнему не поддавалась.

Анкур отступил от двери и медленно присел на край кровати, дрожа и вытирая с лица пот. Где Мохит? Если с ним что-нибудь случится, как он собирается это объяснять? Поверит ли ему кто-нибудь?

Скажут, что я был последним, кого с ним видели. Я буду гнить в тюрьме до конца своих дней. Боже, пожалуйста, выслушай меня. Пожалуйста, прошу тебя, Боже, спаси меня, спаси Мохита. Он хороший человек. У него есть семья, молодая жена и маленькая дочь. Как я буду смотреть им в глаза, если с ним что-нибудь случится? Пожалуйста, Мохит, вернись. Не подходи к ручью, дружище. Там что-то есть… или здесь…

Он метался от кровати к двери, от двери к кровати, к окну, обратно на стул. Он балансировал между пламенной молитвой и смертельным страхом.

Ему нужно было с кем-то связаться.

Папа!

Он взял свой мобильный телефон и набрал его номер. Ничего. Связи не было. Разочарованный, Анкур швырнул телефон на кровать. Здесь это важное средство связи оказалось бесполезно. Мужчина снова смело подошел к окну и, отодвинув занавеску, выглянул наружу. Снаружи было абсолютно тихо. Ни один листик не шевелился. Массивные железные решетки преграждали ему путь к выходу. Чувствуя беспомощность, Анкур вернулся и сел на стул.

Снаружи по-прежнему не доносилось ни звука. Он так сильно нуждался в нем – в любом звуке, который указывал бы на что-то, просто на что угодно. Анкур сидел, нервно заламывая руки, и молился. И тут его осенило.

Мохит ушел – одному богу известно куда, – и теперь я остался один. Это сделано специально? Действительно ли по этому домику бродят привидения? И хотят ли они нам навредить? Здесь наверняка что-то есть. Я получил так много намеков, начиная с реакции старика, но проигнорировал их все. Каким же я был идиотом! Что мне теперь делать?

Анкур бросился открывать свою сумку. Он достал оттуда нож и перцовый баллончик.

Подействуют ли на них эти штуки?

Он не был уверен.

С Мохитом что-то случилось. Вслед за ним наступит и моя очередь. Неужели это последние мгновения моей жизни?

Анкур встал и взял свой мобильный телефон. «Дорогие мама и папа, – написал он в сообщении. – Я застрял в странном месте. Я никогда не верил в привидения, но теперь уже не уверен. Здесь что-то есть, и я чувствую, что моя жизнь в опасности. Если я вас больше не увижу, пожалуйста, помните, как сильно я любил вас обоих. И мою маленькую милую сестренку Прию…»

В этот момент снаружи послышался какой-то звук. Кто-то возился с засовом. Анкур поспешно нажал кнопку отправки и положил телефон в сумку. Его мама получит сообщение, как только появится связь. Потом мужчина встал, настороженный и готовый к бою, с перцовым баллончиком в руке. Дверь открылась, и вошел Мохит. Он посмотрел Анкуру прямо в глаза, кивнул, улыбнулся и вернулся к кровати.

– Мохит, где ты был, приятель? Куда ты ушел? Ты напугал меня до смерти. Так нельзя – запирать дверь снаружи! Это может быть опасно, ты же знаешь. Нам никто не поможет. И ты ушел…

– Не мог уснуть. Сидел на веранде, в кресле-качалке, и курил. – Мохит снова улыбнулся и забрался в свою постель.

– Я звал тебя по имени. Я включил свет. Я колотил в дверь. Это могло бы дать тебе понять, что я не сплю и волнуюсь. И все же…

– Перестань жаловаться. Выключи свет. Спи. Мы уходим