осветить представшее перед ними зрелище. Пусть ей и нечего было бояться, призрак оказался храбрее, раз подлетел так близко.
Трепещущее, мерцающее сияние Уиллоу завершило картину, которую Рен уже пыталась нарисовать в голове: тело, покрытое кровью от ужасных порезов на ткани и плоти, которые делали человека– женщину– почти неузнаваемым.
Кровь хоть и была свежей, ярко-красной, но уже перестала вытекать из ран.
Смерть настигла эту женщину не так давно. Сколько времени ей потребовалось бы, чтобы восстать и начать бродить по туннелю с сердцем, полным ненависти и злобы?
Хоук издал сдавленный звук, а затем, выронив посох, бросился к женщине, потянувшись к ее бледной безжизненной руке. Посох с грохотом упал на землю, призрачное свечение запрыгало, отбрасывая резкие вспышки света и тьмы.
– Хоук! – воскликнула Рен и последовала за братом. Хотя будь это просто тело или ревенант, Хоуку не грозила опасность. – Оставайтесь здесь, – приказала она Лео и Джулиану, прежде чем опуститься рядом с братом.
Хоук смотрел на тело практически не моргая. Так пристально, что это побудило Рен к действию. Хоть к какому-нибудь.
У нее свело живот, но Рен все же протянула кончики пальцев к шее женщины, на которой от линии челюсти и до самых ключиц тянулись три пореза. Отыскав место, где должен был биться пульс, она прижала пальцы. Женщина была слишком холодной, но Рен все же выждала несколько мгновений, хотя прекрасно знала, что ничего и не почувствует.
– Может, стоит отнести ее к колодцу? – неуверенно спросил принц.
Рен вздохнула.
– Мертвецов исцелить нельзя.
Ее брат никак не отреагировал: он все еще сидел и сжимал руку женщины. Рен потянулась к нему, намереваясь оттащить, но кое-что бросилось ей в глаза. На безвольном запястье жертвы виднелся костяной браслет.
– Она была некромантом, – сказала Рен, скорее самой себе, и продолжила осматривать тело. Одежда казалась невзрачной, черты лица не различить, но на другом запястье также нашелся костяной браслет, а на пальце– костяное кольцо. В то время как костоломы носили доспехи и оружие, изготовленные из костей, только некроманты делали украшения из чужих останков.
– Старлинг, – хрипло произнес Хоук, и Рен обернулась, чтобы посмотреть на него.
– Это твоя кормилица? Женщина, которая тебя растила?
– Какое-то время, – машинально отозвался Хоук, но непроницаемое выражение на его лице дрогнуло. Губы задрожали, а в глазах начали собираться слезы.
– Что она делала здесь совсем одна? – спросила Рен.
Хоук зажмурился, отчего по его щекам потекли слезы, и резко поднялся на ноги.
Джулиан шагнул вперед, хмуро глядя на тело. Рен видела, как он прошелся взглядом по ранам, задаваясь вопросом, кто или что могло сотворить с ней такое.
– Может, она была не одна, – предположил Лео. – Может, другие вынуждены были оставить ее, когда убийца…
– Думаю, это дело рук волков-ревенантов, – послышался голос Хоука. Он отступил в дальний конец прохода, прижался спиной к холодной каменной стене и поднял упавший посох. Казалось, он взял себя в руки, но в его неподвижности виднелась некая хрупкость– словно он скорее сломался бы, чем прогнулся.
– Волков… Ты уверен? – с сомнением уточнил Джулиан. Раны, несомненно, были нанесены животным, но оно почему-то не стало раздирать жертву когтями и зубами.
– Вы же слышали, что сказала Мерси. На этих холмах полно ревенантов, – напомнил Хоук, отвернувшийся от тела Старлинг. – Она… – Он сглотнул. – Ей следовало быть осторожнее.
– Иногда люди совершают нечто опасное, потому что пребывают в отчаянии, – сказала Рен. – Посмотри на нас.
– Но эти порезы… – начал Джулиан, покачав головой. – Они слишком аккуратные для волка, неважно, живого или мертвого. И способ нападения… Волки вгрызаются в горло, а не оставляют царапины.
Он говорил мягко, чтобы не расстроить Хоука, но Рен казалось, что ее брат даже не слушал. Он так и продолжал стоять с отрешенным взглядом и сжатыми зубами.
– Я могла бы выяснить наверняка, – заметила Рен.
В то время как Джулиан и Лео непонимающе нахмурились, глаза Хоука расширились. Это он точно услышал.
– Выяснить? Как? – спросил Лео.
Рен взглянула на Уиллоу, которая все еще парила над ними, освещая все вокруг.
– Судя по всему, я обладаю Виденьем– редкой способностью некромантов. Я вижу воспоминания нежити. В озере я видела, как погибли те призраки. Увидела наводнение. А позже сумела рассмотреть воспоминания Уиллоу… то есть моего фамильяра.
Если Лео или Джулиан и заметили, что Рен дала своему фамильяру имя, то не подали виду.
– Нет, – сказал Хоук так резко, что все вздрогнули. – Это слишком опасно. Тела недавно умерших слишком сильны, а ее призрак еще даже не сформировался. К тому же волк может вернуться в любой момент, а Красные гвардейцы, возможно, уже докладывают о случившемся регенту и Равенне. Нам нельзя терять полученное преимущество.
Верно. Их миссия. То, зачем они сюда пришли.
– Позволь мне… – мягко начал Лео, потянувшись к руке Хоука. Тот выглядел растерянным, пока не осознал, что повязка на его ране ослабла и теперь свободно свисала с его шеи.
Джулиан присоединился к принцу, оставив Рен наедине с телом.
Хоук был прав: призрака все еще не было видно, но она все же могла попытаться его почувствовать. Чутье подсказывало ей, что перед ними не живое тело, а гниющий труп с привязанным к нему духом.
К удивлению Рен, Уиллоу опустилась на плечо женщины, как раз в том месте, где оно плавно переходило в шею. На самый глубокий порез. Рану, что стала смертельной.
Пока другие были заняты делом, девушка настроила свои чувства так, как если бы искала кости… только в этот раз ей нужно было найти призрака.
Он был здесь, цеплялся за тело, но с каждой секундой ослабевал. Если бы она только дернула, совсем чуть-чуть, как за оборванную нитку…
Осторожно, чтобы не потеряться в собственной магии, Рен протянула руку к ране, к едва заметному зеленому сиянию. Но стоило ей только коснуться женщины, как в глазах потемнело, волна небытия сменилась ярчайшим солнечным светом. Вспышки красок, смех и светловолосый мальчик, бегущий в высокой траве… Хоук? Воспоминаний было столько, что и не сосчитать: они вспыхивали и гасли в ее разуме, прежде чем девушка успевала их осознать. Рен понимала, что ушла слишком далеко, так что попыталась отмотать назад, ближе к настоящему, к моменту смерти…
Чернильная тьма заволокла глаза.
Рен, испугавшаяся, что сейчас потеряет сознание, моргнула, и до ее ушей донесся шум. Шаги бегущего по камню, прерывистые вздохи, от которых кололо в боку, и чувство предательства, укоренившееся в самих костях.
Она споткнулась о невидимое препятствие и с грохотом упала на землю. Задыхалась, вырывалась, молила о пощаде. И прямо перед первым