то увидела… увидела мир
его глазами. Думаю, то были последние мгновения его жизни. И его смерть. И боль, которую она причинила.
Хоук, чьи необычные зеленые глаза светились в лунном свете, ловил каждое слово Рен.
– И, – добавила она, – то же самое случилось в озере, когда я была под водой. Я видела, как случилось наводнение. Смерти людей. Это… У тебя когда-нибудь было нечто подобное? – спросила она, поскольку Хоук так и не произнес ни слова.
– Ты обладаешь Виденьем, – отозвался он, похоже впечатленный.
– Что-что?
– Виденье. Очень редкая способность некроманта.
– То есть у тебя ее нет? – уточнила Рен, и ее сердце сжалось от тревоги. Мало того, что она вообще некромант, так еще и необычный?
Хоук покачал головой.
– Но как у меня может быть дар, которого нет у тебя, хотя еще несколько недель назад я едва ли была некромантом? Разве ты не должен быть сильнее?
Он одарил ее легкой усмешкой и произнес:
– Я уж точно сильнее.
В ответе брата Рен уловила намек на собственную самоуверенность.
– Но Виденье не зависит от силы. Этот дар передается по наследству, зачастую– через поколение, – продолжал Хоук.
– Для чего он? Что означает?
– Виденье позволяет тебе увидеть воспоминания призрака. Обычно то, что он проживал перед смертью, но попрактиковавшись… ты можешь увидеть всю его жизнь целиком. Вот почему некроманты не избавляются от нежити. Она служит источником знаний для тех, кто способен их рассмотреть.
Рен сглотнула.
– А у Равенны есть Виденье?
Плечи Хоука поникли, возбуждение угасло.
– Да, – отвел он взгляд. – Вот как она нашла колодец. Поспрашивала призраков, пока один из них не указал путь к тому, что она искала.
Рен постаралась осмыслить новую информацию без лишних эмоций. Магия некромантов обладала еще одним слоем, еще одной способностью, которую предстояло освоить… но которая могла стать невероятно полезной.
– Можешь научить меня им пользоваться? – спросила она.
– Это все равно что командовать нежитью. Только в этом случае ты не приказываешь им действовать. Ты велишь им поделиться чем-то с тобой.
Рен фыркнула от отвращения, но сейчас было не время отступать.
– Ладно. Хорошо. Давай… давай попробуем. Я использую… – Она махнула рукой в сторону фамильяров брата, а потом обратила внимание на свое кольцо-усилитель.
– Будет проще, если ты испробуешь Виденье на своем фамильяре, – заметил Хоук, очевидно, согласный с мыслями, которые она не высказала.
На этот раз, поскольку кольцо уже было на ее пальце, одной мысли о существе хватило, чтобы оно начало формироваться еще до того, как Рен успела сформулировать запрос.
– Появись, – выдохнула она, и птица тут же зависла в воздухе.
– Ты отлично справляешься, – ободряюще произнес Хоук.
Глупо, но столь простая похвала вызвала румянец удовольствия на щеках Рен. Не то чтобы ей никогда раньше не восхищались: одноклассники и наставники делали это, хоть и неохотно. Высокомерие Рен не нравилось ни тем и ни другим, что не делало из нее желанный объект для комплиментов.
Но слова, произнесенные кем-то из семьи, почему-то звучали иначе. Признание отца было настолько скупым и редким, что Рен была готова на все ради его одобрения, а бабушка ни разу не сказала о ней ничего доброго… уж точно не в лицо.
– Теперь скажи своему фамильяру, что ты хочешь увидеть. Запроси одно из его воспоминаний.
– Но как он поймет столь сложную команду? Я ведь даже не тренировала его.
– Это же твой фамильяр, вы связаны. Покажи ему мысленный образ. Сконцентрируйся на значении. И убедись, что при этом касаешься призрака. Давай же!
Рен колебалась. Вместо того чтобы ткнуть пальцем в дух, она вытянула руку и раскрыла ладонь, приглашая птичку присесть.
И та повиновалась. Как Хоук и сказал, даже без команды она поняла, что от нее хотят.
Рука Рен задрожала, когда она посмотрела на крошечную певчую птичку, уютно устроившуюся у нее на ладони, и почувствовала, как что-то ледяное касается ее кожи. Ее разум сопротивлялся, крича о смертельной инфекции, но, очевидно, она находилась вне зоны риска. Рен вспомнила, как в детстве столкнулась с призраком и провела всю ночь, дрожа от озноба. Конечно, тогда ее сила некроманта еще не пробудилась, как, видимо, и иммунитет. Или, возможно, скрытая магия спасла ее, а ледяной холод был лишь плодом ее воображения.
Фамильяр шевельнул крыльями, глядя на девушку таким сосредоточенным взглядом, какого она никогда не видела ни у живой птицы… ни у призрака.
– Ладно, – сказала Рен. Птичка, прислушавшись, наклонила головку. Рен шумно выдохнула.
Впервые она использовала Виденье случайно, так что воспоминания нахлынули на нее шквалом, без разбора. Так же произошло и с волком. Может, одержимый паникой разум Рен сам отправился на их поиски. Или всему причиной было плачевное состояние нежити. Но теперь, когда она снова дотронулась до призрака, ничего не произошло.
– Покажи мне свою жизнь, – попросила Рен, хотя тут же поняла, что приказ был слишком расплывчатым. Мысленно представив слова, она предприняла еще одну попытку. – Покажи мне твое любимое место.
Как по команде перед глазами Рен ожили образы, яркие и отчетливые, заслонившие от нее весь остальной мир. На этот раз совершенно свободная, она парила в небе, ныряя и петляя. Роща деревьев, чьи раскачивающиеся ветви свисали так низко, что касались земли…
– Рен, – послышался издалека голос Хоука. Затем она почувствовала давление на плечах и, сморгнув воспоминания, увидела перед собой бледное лицо брата.
Рен стряхнула с себя остатки видения и огляделась. Она все еще держала в руках своего фамильяра, все еще стояла у ограды, но почему-то все выглядело иначе.
Рен поймала себя на том, что сказала:
– Ей нравилось летать. Особенно в ивовой роще. Не знаешь, где можно найти такую?
Хоук покачал головой, и это почему-то огорчило Рен. Как давно умерла эта бедная птичка? Откуда она?
Ее фамильяр явно был девочкой. Теперь Рен это знала, хоть и не могла объяснить откуда.
– Твой фамильяр…
– Уиллоу, – прервала Рен. Хоук удивленно уставился на нее, но Рен избегала его взгляда. Определенно было проще дать этой птичке имя, чем так и продолжать звать ее фамильяром, особенно учитывая, что у Хоука их было целых два. Просто чтобы не запутаться.
Это ничего не значило.
– Уиллоу, – поправил себя Хоук. – Она крепко в тебя вцепилась.
– Вцепилась? – в растерянности переспросила Рен. Призрак на ее ладони оставался послушным, как и всегда.
– Своими воспоминаниями. Ты закрыла глаза, твое тело начало расслабляться… Не верни я тебя в реальность, ты бы, скорее всего, потеряла сознание.
– Ох, – выдохнула Рен, чувствуя, как внутри поселяется новый страх. Ей вспомнилась темнота, окутавшая ее в озере, пока Хоук