Наконец-то пришла. Я стою перед огромным пустырем, простирающимся по правую сторону от дороги до самого горизонта. Он атакует по трем направлениям одновременно. Кое-где по обочине пробиваются сухие травинки и разбросаны мелкие камешки. Очень мелкие. Остальное — просто земля. Сбитая, твердая, выжженная, мертвая почва. Никакого рельефа — ни кочек, ни впадин, ни канав, сплошная равнина. Похоже, здесь все заранее тщательно подготовили. Я долго всматриваюсь, но ничего не могу различить. Хотя точно знаю, что он здесь. Он уже начал выманивать меня из моего прошлого. Я стараюсь не тратить силы на эмоции, то и другое мне очень скоро понадобится. И все-таки убийственно трудно оставаться невозмутимой, когда первый раз в жизни видишь свой дом.

Земля и ветер

Я все еще стою как вкопанная перед голой пустыней. Холодный ветер дует в спину, затем разворачивается и обдает грубым порывом лицо. Ветер — первый признак того, что у тебя нет дома. Сейчас появится и второй признак — дождь. Долго я еще буду тут торчать? Пока не просквозит все внутренности?

— Вы уже видели свой дом?

Сбоку бесшумно подошли люди и встали возле меня. Откуда они взялись? Должно быть, из того наблюдательного пункта у обочины. Ничего не предпринимают, ни к чему не обязывают. Стоят и терпеливо ждут.

— Нет, не видела, — обернувшись, отвечаю им.

— Хотите посмотреть?

— Еще бы! Не только посмотреть, но и пожить!

— Пойдемте.

Они неторопливо двинулись налево. Я за ними. Слежу за их спинами. Драповые пиджаки непроницаемого цвета, стоячие воротники, начищенные ботинки, которых будто и не касается пыль дороги. Таким спинам не страшна даже гроза с громом и молниями. Наверняка у них и зонты имеются, и по хорошему теплому дому на каждого. Мне бы такую работу. Хотя неизвестно, через что им пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. В любом случае всегда безопаснее занимать свое место.

— Вот ваше место.

Они остановились. Участок ничем не отличался от того пространства, что мы покинули. Та же сухость, безжизненность и не годная ни на что земля. Ни кустика, ни деревца и ни одного намека на их возможное появление в будущем.

— Это ваш дом, — повторили раздатчики.

— Который? — попыталась уточнить я.

— Выбирайте сами. Только обязательно у дороги. Иначе вы не сможете выйти. По чужим участкам ходить запрещено.

— Тогда вот этот, — я ткнула в землю напротив того места, где стояла.

Они не возражали и мигом окружили указанный ориентир с трех сторон. Один достал рулетку и принялся отмерять жилплощадь. Другие вбили по краям колышки и протянули тонкую проволоку. После чего обернулись ко мне.

— Как освоитесь, приходите — мы вас зарегистрируем.

— А дальше? — я хлопаю глазами.

— Дальнейшие инструкции получите с обретением номера. И не расстраивайтесь раньше времени. Все в порядке. Владейте, — они развернулись — ни «здрасьте», ни «до свидания» — и так же неспешно зашагали восвояси. А я пошла домой…

Мне отмерили на жизнь — чудовищно! — всего лишь метр в ширину и метр в длину. И в этом огороженном проволокой (спасибо не колючей) воздушной камере я должна теперь существовать — есть, пить, спать, работать, вести хозяйство, читать книги, принимать душ. Как они себе это представляют?! Но они уже далеко. Вздыхая, я вхожу в свой дом, точнее, делаю шаг с дороги и оказываюсь внутри. Пробую усесться… Ноги мешают, но не отрезать же! А если расположиться по диагонали, их можно выпрямить. Так совсем неудобно. Подгибаю под себя.

Ну вот я и дома. И пока его как такового нет в наличии, земля — первый признак того, что он будет. Пусть небольшой, пусть тоже метр на метр, но это только пока. Мне вдруг стало смешно. Я подумала, что на этом квадрате как раз уместилось бы кресло. Однако в нем не развернуться. Может, представить, что у меня уже нет ног? Пора отбросить лишние ощущения, на время, конечно. Отвлечься от дома и посмотреть, например, на небо. Что там с погодой? От нее я сейчас завишу в большей степени.

Туч не наблюдается — прошли стороной. Выходит, предназначались не мне. С запада немного прояснилось, и я жду, что ветер разгонит последнюю хмарь. Небо похоже на мою мечту, не осязаемую, но всегда присутствующую. Мой теперешний дом — тоже сплошное небо, и мне еще предстоит долго и упорно опускаться на землю. Нужно врасти в нее, прежде чем, как дерево, начать подниматься все выше и выше: первый этаж, второй, третий…

Конечно, можно углубляться и внутрь. Метровый клочок земли только с поверхности такой маленький. Вглубь же он уходит на тысячи километров, и они тоже все мои. Хотя я плохо представляю, как ими воспользоваться. Можно вырыть землянку, соорудить ступеньки вниз и земляной свод. Но это все не то. Дом непременно должен находиться между землей и небом, чтобы две стихии поддерживали его и оберегали одна от другой.

Он все-таки пошел, этот пакостный дождь. Не мог подождать капельку. Вот тебе еще одна стихия. Как-то сразу стало зябко и безысходно. Я вспоминаю ту женщину с дороги. Есть ли у нее какое-нибудь подобие дома или такой же квадратный метр? Ведь она была совсем голой. У меня хоть есть небольшое прикрытие в виде грязной тряпки, которая сейчас станет окончательно мокрой и чистой. Мне повезло ухватить ее, когда нас вышвыривали на дорогу. Выжимаю ее и наматываю обратно на тело. Она прилипает и пузырится от струй, стекающих с моих волос. Вода смыла кровь с пальца, и я дрожу от предчувствия новых испытаний. Но клянусь, скоро я заколочу эту огромную серую дыру, чтоб не мозолила глаза и не выливала на меня свои помои. Впрочем, не так уж скоро.

Я продолжаю обживаться. Чувствую себя словно на необитаемом острове. Вокруг большие хлюпающие лужи, соединяющиеся между собой. Ветер не дает покоя, лупит дождем в спину и в лицо. Я обхватываю колени и сжимаюсь, чтобы удержать последнее тепло. Вода размывает границы моего островка. Он плывет… или мне только чудится. Рукой вычерпываю воду с участка. Страшно холодная — а еще весна называется. Голова кружится от холода. Хватит! Больше не могу находиться здесь. Еще чуть-чуть, и сведет ноги. Я подымаюсь.

Я снова на дороге, на этот раз чтобы отогреться, размять конечности, попрыгать, пробежаться взад-вперед и идти к контрольному