Антонина вызвалась раздеть и искупать меня после бала. Я не нашла силы противиться и кивнула. Зайдя внутрь, женщина первым делом наполнила железную лохань горячей водой, которую, вероятно, принесли, пока все гости были увлечены напитками и выпивкой, предаваясь веселью. Она помогла расстегнуть бирюзовое платье, повесила его на спинку стула и подтолкнула меня в спину, мол, скорее купаться, пока вода не успела остыть. Антонина распустила мою незамысловатую прическу, вынув пару шпилек, крепившихся на макушке, положила их на пол и начала массировать голову, распутывая пальцами пряди. Я вздрогнула, будто по коже пустили разряд тока, и откинулась спиной на железную лохань, приятно согревающую кожу. Женщина намылила мое тело, волосы, смыла чистой водой из ведра, стоявшего поодаль, и сказала, что скоро вернется – необходимо помочь разнести горячие полотенца по комнатам гостей. Я заверила, что не стоит торопиться и в случае чего смогу сама вылезти, обтереться и лечь в постель.

Когда дверь за Антониной тихо закрылась, я положила локти на железную поверхность и прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Мыльная вода приятно скользила по телу, даруя чувство некой невесомости. Я начала напевать детскую песенку, заменяя забытые слова на мычание. Настроение, несмотря на усталость, было на высоте.

Я услышала звук открывающейся двери, которую прикрыли в ту же секунду. Тихие шаги раздались в комнате, но из-за того, что своеобразная ванна стояла в углу покоев, не смогла разглядеть, кто зашел.

– Антонина?

Шаги стихли, а затем послышались вновь – более уверенные, отчетливые.

– Азаров?

Возня в комнате, где стояла кровать, заставила вцепиться пальцами в железо и замереть, в душе надеясь, что это просто пьяный гость перепутал комнаты и сейчас, когда замедленное осознание дойдет до пропитого мозга, он развернется и уйдет: допивать или спать – выбор за ним. Пламя свечей, которые стояли по периметру ванной комнаты, дрогнуло, а затем устремилось ввысь, будто направляло все свои силы, чтобы дать хоть какой-то свет. Я перевела взгляд на стену, где танцевали отбрасываемые огнем узоры – неровные дымки, подрагивающие в такте, понятном только им.

Вздох – женская рука черной, как сама ночь, кистью коснулась пламени, и свеча тут же потухла, оставляя тлеющий фитиль. Удар сердца – незнакомка вышла из укрытия и предстала во всей красе. Она встала как вкопанная, и пламя отбрасывало ее тень, пока она пальцами охватывала руки от плеча до запястья и проводила по ним, скидывая куски собственной плоти на пол с чавкающим звуком, оголяя окровавленные кости. Пышное платье, плотно облегающее фигуру, упало к ногам – я затаила дыхание, наблюдая, как ребра просвечивают сквозь пламя свечи.

Секунда – сущность обхватила свою голову и свернула ее: комнату окутал звук ломающихся костей и протяжного стона, наполненного не болью, нет – облегчением. Существо трепетно прижало череп к груди и, я была готова поклясться, подмигнуло, после чего его руки вывернулись, будто по локтям ударили отбойным молотком, дробя кости, ноги напомнили изогнутые паучьи лапы. В следующее мгновение тварь скрылась из виду. Пару секунд мой разум выходил из оцепенения, и я уже почти смирилась с мыслью, что это простое переутомление, но как же ошибалась…

Привстав в ванне, чтобы взять полотенце и выбежать из комнаты за помощью, я почувствовала, как на плечо упало что-то теплое и вязкое.

Кап.

Кап.

Кап.

В ванну капля за каплей стекала кровь с потолка. Я подняла взгляд, зная, что делать этого не стоило.

Тварь сидела на потолке в углу, свободной рукой вцепившись в деревянный настил. Голова, прижатая к груди, свисала с запястья, словно дамская сумка. Скелет затаился, словно паук. Он был мертв, но сердце, единственно выживший пульсирующий орган, билось сквозь ребра, словно загнанная в клетку птица. Я закричала и прижала руки к глазам, начав считать про себя до десяти.

Скоро все пройдет.

Это всего лишь сон.

Дыши, Саша, дыши…

Я вжалась в железную лохань, а затем рядом что-то упало.

– Посмотри на меня, дитя…

Я замотала головой так отчаянно, что лязгнула челюсть.

– Прошу…

Женский мелодичный голос обволакивал и заставлял подчиниться. Я убрала одну ладонь от лица и выдохнула, когда увидела молодую девушку лет восемнадцати, стоявшую рядом с лоханью. Она прижимала руку к животу, а звук тем временем все не стихал.

Кап.

Кап.

Кап.

Девушка улыбалась, наблюдая за тем, как я расслабляюсь и успокаиваюсь. Она подняла одну руку и, не сводя с меня пристального взгляда, сжала указательный и большой пальцы воедино – вторая свеча потухла, в нос ударил запах гари. Незнакомка отвела вторую ладонь в сторону, и я увидела, как из живота торчит нож. Девушка не могла не заметить мою реакцию. Она задумчиво склонила голову набок и прикусила нижнюю губу, затем взяла одну из уцелевших свечей и поднесла к лицу – оно начало рябить и терять прежние очертания. Из глаз незнакомки начали литься кровавые слезы, кости, прорывающиеся сквозь платье, напоминали корсет, кожа начала отваливаться кусками и падать в ванну, забрызгивая стены, нос ввалился, волосы, словно подоженный июльский пух, вспыхнули, обнажив череп.

– Кто… вы…

Тварь улыбнулась и перед тем, как погрузить комнату в кромешную тьму, прошептала загробным шепотом:

– Невеста Сатаны, дитя.

В это же мгновение горло сковал холод, ноги и руки покрылись инеем, а глаза словно бы пронзили остроконечные глыбы льда. Я старалась вырваться, выгибая спину и пытаясь укусить, но все было тщетно. Ладони твари обхватили мое горло, а затем в легкие проникла вода, лишая возможности сделать полноценный вдох.

Я тонула.

Я задыхалась.

А в голове, словно наяву, слышались слова: я не могу позволить ему вновь попытаться вернуть меня. Лучше сама утоплю этот сосуд, чем вновь пройду через девять кругов ада.

Внезапно комнату озарил яркий луч света, и мое тело дернули на поверхность с такой силой, что я задохнулась, хватая воздух. Глаза щипало, тело не слушалось, и меня вырвало в лохань.

– Сашенька, миленькая, да что ж это такое! Нельзя тебя одну оставить!

Антонина положила массивный канделябр на пол и принялась меня вынимать из холодной воды, обтирая тело грубым полотенцем. Я стояла, не шелохнувшись, словно загипнотизированная.

Сон.

Я просто уснула.

Но тень, мелькнувшая по стене и ловким движением кисти потушившая одну из свечей на канделябре, говорила об обратном – меня хотели убить.

* * *

После