Моран наблюдал за мной из-под полуопущенных век, поглощенный моментом.

– Это… Я так долго представлял… Я больше не знаю, что уже реально, а что....

Наш обмен бессвязными репликами замедлился, напряжение между нами ослабло.

В бездыханном состоянии, я наконец осознала, что сидела у него на коленях, полностью обнаженная, а он одной рукой обнимал меня за поясницу, удерживая на месте, когда его губы щедро ласкали мою шею и грудь.

– Скажи мне, если станет больно, – прошептал он, придвигая меня ещё ближе. – Я постараюсь остановиться, но не могу обещать, что точно сделаю это.

Даже если бы это было так, я скорее умерла бы на месте, чем возразила хоть слово.

Я кивнула, и его хватка на моей талии усилилась. Он медленно вошел в меня. Острая боль пронзила меня насквозь, сильнее, чем я могла себе и представить. Думала, сердце мое остановиться, а легкие откажут, но я всё же смогла это стерпеть.

Моран стал плавно и осторожно двигаться, направляя меня за талию. Я инстинктивно раскачивалась взад-вперед, стараясь ускорить темп, когда уже привыкла к этой странной боли. Он застонал, и я поняла, что все делаю правильно, поэтому продолжила двигаться быстрее. Мое дыхание участилось, и я была удивлена звуками, срывавшимися с моих губ.

– Ты вернешься ко мне. Ты будешь помнить меня как единственного мужчину, заполучившего тебя, – выдохнул он мне на ухо. – Ты моя.

– Я… – выдохнула я, переполненная болезненным удовольствием от ещё одного вторжения. Я уже привыкла к боли, и теперь она затуманивала мой разум.

– Скажи мне, что ты моя, и ты вернешься ко мне, – настаивал он, намеренно замедляя наш темп.

– Пожалуйста, не останавливайся, Моран, – умоляла я, пытаясь двигаться быстрее, но он удерживал меня на месте.

– Сначала повтори, что я сказал.

– …Я твоя, и я вернусь к тебе.

Он ухмыльнулся, и мне захотелось влепить ему пощечину за то, что он использовал мою уязвимость против меня, но я не могла найти в себе силы разозлиться из-за своей острой потребности в нем. Я так чувственно ощущала прикосновение его обнаженной кожи к моей, чувствуя себя полноценной и окрыленной рядом с ним.

– Прости… Мне нужно было это услышать, – промолвил он, заставляя мои бедра снова двигаться в желанном темпе.

Я почувствовала, что медленно приближаюсь к самой высшей точке наслаждения. Моран стал нашептывать мне что-то на ухо, ускорившись, и заставив меня схватиться за его лопатки, чтобы не упасть с кровати.

Все мое тело напряглось, и уже через мгновение блаженно растаяло в его руках, отдавшись ему полностью. Моран тоже в последний раз сжал мою талию мертвенной хваткой, издав протяжный стон мне в шею. Тяжело дыша, он увлек меня за собой на кровать.

– Ты нужна мне, Шура. Если ты не вернешься… – обронил он мрачным тоном, прижимая меня к себе. – Я сдамся Церберам. У меня не будет никакого смысла продолжать прятаться от них за барьером.

Моя голова упала ему на грудь, я обхватила его плечи, пытаясь отдышаться. Мягко поцеловала его в шею, щеку, край губ, и склонилась над ним для последнего поцелуя следующих пяти лет.

Вскоре Моран заснул, до последнего прижимая меня к себе, слово ребенок любимую игрушку.

Выйдя из его покоев, я медленно спустилась по лестнице вниз. Мои волосы, теперь цвета свежевыпавшего снега, струились волной по спине, а глаза приобрели темно-красный оттенок. Я стала той, кто приходил ко мне во снах с разговорами о извечном. Теперь же я имела власть над этим бессмертным существом. Как всё изменилось…

При моем приближении погасли все канделябры и свечи в столовом зале. Огонь в камине, издав жалостное шипение, тоже потух.

Я вошла в зал, и Агний мгновенно поднялся, удивленно уставившись на мою новую внешность.

– …Шура?

Я посмотрела на него с тенью грусти в глазах.

– Я готова покинуть поместье прямо сейчас, – объявила я гостям.

Лисы заговорщицки переглянулись и тотчас встали из-за стола.

– Перенесите вещи из её покоев в карету, – распорядился Яков, не сводя с меня любопытного взгляда. – Приятно наконец познакомиться с тобой, Верховная Жрица.

Он протянул мне руку в перчатке, и я вложила свою в его, шагнув вперед.

Я взглянула на бесстрастное, восковое лицо Казимира и хмурое, безотрадное – Юргиса. Наши взгляды встретились, и он опустил глаза.

Я не хотела смотреть на Агния, было трудно наблюдать за переменой его эмоций, но пришлось: на пороге обернулась через плечо. Он лишь грустно улыбнулся, кивнув мне напоследок.

Когда мы вышли на улицу, я спросила Якова:

– Что с Ратибором?

– Он уже ждет нас в карете.

Подойдя к воротам, я с удивлением заметила, что статуи ангелов поворачивают головы в мою сторону, когда я прохожу мимо них. Неужели сила моя настолько сильна, что даже бездушный мрамор признает её?…

У багровой реки Кума сказал, что нам нужно подождать немного здесь, пока Дарий отправится за экипажем.

– Не нужно, – я остановила их взмахом руки, ступая на берег. Кровавые воды отступили в стороны, когда я вошла в них, будто сама река боялась коснуться моей кожи и замарать подол моего платья.

Я подождала, пока остальные переправятся по песчаному дну реку, и, когда я вышла за ними, вся вода вернулась в нормальное русло.

Мы приблизились к карете, и я уловила шепот и какой-то скрежет исходящий со стороны ночной чащи.

– Сегодня необычно шумно, – пробормотал Кума, оглядываясь по сторонам.

– Полнолуние же. – буркнул Дарий, сморщив нос. – Все твари бесятся от лунных чар.

Я хлопнула в ладоши, и все звуки моментально стихли в округе.

– Недурно! – хмыкнул Кума под впечатлением. – Весьма.

Яков открыл передо мной дверцу кареты, галантно подав мне руку. Рати уже сидел там, скрестив ноги, с озабоченным видом.

– Почему так долго, Яков? – проворчал мальчик, бросив на меня беглый взгляд. – Я жду вас тут уже битый час!

Теперь-то я вижу в нем княжеские повадки…

– Нам некуда спешить. Мы в Нави – здесь спешить просто глупо, – ответил Яков, откидываясь на спинку сиденья и прикрывая глаза.

– Ты что, меня глупым назвал только что?! Мало того, что про мир Нави я прознал всего пару часов назад, так