– Да, – кивнул он, – ты права. Благодарю за теплые слова.

– Не всегда ж полагаться на поддержку одних высших сил, – широко улыбнулась ему Амари.

Клайд ответил почти неуловимой усмешкой. Запустив руку в непослушные вихры волос, он выгнул грудь вперед, выражая решимость и новый прилив сил. Только теперь Амари обратила внимание, что все это время плечи пастора небрежно накрывала куртка. Куда он намеревался отправиться?

– И что ты только забыла в этом диком крае? – выдохнул он, не сводя с девушки пронизывающего взгляда.

Вопрос ввел Амари в ступор. После беседы с Рю она поймала себя на том, что впредь ей следовало сохранять осторожность в словах, и напоминание об этом сдавило горло, точно невидимой петлей.

– Это случайность, – неловко обронила она, готовая закрыть перед Клайдом дверь, чтобы не видеть его недоверчивого прищура.

Истинный ответ скрывал тайну, распоряжаться которой Амари не имела права.

– Я собираюсь взглянуть на тело, о котором говорил Рэн, – просовывая руки в рукава куртки, произнес Клайд. – Ты со мной?

* * *

Погруженные в сумрак близившейся ночи, Клайд и Амари быстро добрались по наводке дядюшки к месту происшествия. В темном зловонном переулке на юго-востоке города, среди теней высоких домов с закрытыми ставнями и еще более плотно запертыми дверями лежало тело убитого мужчины. Прибывшие гвардейцы криком разгоняли любопытный народ, капитан де Бо с позолоченной шпагой на ремне, узнав пастора Моретта, жестом пригласил приблизиться к умершему. На первый взгляд, он лишь позволил отпустить молитву за упокой души, но де Бо абсолютно ясно увидел в Клайде прежде всего не священника, а представителя «стали».

Капитан гвардии, в прошлом ученик Сильвена Моретта, к счастью, отличался умом – глупцов в «сталь» не брали, – а потому Клайд мог рассчитывать на содержательный диалог.

– Тело нашли чуть более часа назад, – сообщил де Бо, – но, сдается мне, лежит здесь с ночи. Прохожие принимали его за уснувшего пьяницу, пока кто-то не вздумал приблизиться.

Клайд опустился перед трупом на колено. Вопреки тому, что убитый действительно походил на обыкновенного уличного пройдоху, слова капитана во многом смутили священника и заставили обратить внимание на то, что место убийства – если бы оно в самом деле являлось таковым – никто не смог бы слепо обойти. Такое злодеяние имело свою ощутимую ауру, свой запах, признаки сопротивления, в конце концов говорящие о том, что здесь произошло страшное преступление.

Что здесь лишили жизни человека.

Вот только Клайд не наблюдал ничего из этого. Еще более он утвердился в несоответствии произошедшего, когда ближе взглянул на запекшиеся отметины вампирских клыков на горле трупа. Рваные, жестокие. Демон остервенело разделался с жертвой, не оставив вокруг следов борьбы, из чего Клайд мог сделать единственный вывод:

– Убийство произошло не здесь. Тело сюда принесли.

– Полностью солидарен с вами, господин пастор, – кивнул капитан.

– Но зачем? – вклинилась Амари, все это время наблюдавшая за Клайдом со стороны.

– Да кто ж этих кровососов проймет? – усмехнулся де Бо, закручивая усы. – Ставлю пару золотых, что игра с мертвецом доставила убийце немалое удовольствие. «Сталь» планирует что-то предпринять?

– Мы делаем все, что в наших силах, – негромко ответил Клайд, боясь сознаться в беспомощности.

– Ваших сил недостаточно, господин пастор.

Насчет этого Клайд спорить не стал. Да и спорить с тем, кто прекрасно был осведомлен о нынешнем положении «стали», бессмысленно и бесполезно. Вместо попыток оправдаться Клайд помолился за душу усопшего, чтобы та смогла обрести покой в мире ином, и осенил себя крестным знамением. Поднялся с колена и немедленно покинул переулок.

– Играл с мертвецом? – Амари догоняла Клайда. – Так мог поступить только серьезно тронутый умом. Этот вампир – настоящий безумец!

– Мне кажется, ты не до конца понимаешь, с кем мы имеем дело, – сухо отозвался Клайд, не желая обсуждать с девушкой примеры жестокости.

Он хотел остаться один. Хотел обратиться к защитнику и спасителю в тишине, чтобы никто не вставал между ним и его обращением к Богу.

Ноги сами привели священника в храм. Во мраке святой обители, склонившись перед изображением Всевышнего, Клайд не переставал молиться, прося душой надежду устоять перед натиском тьмы и надежду на Божественный свет, что укажет им путь спасения.

– …Молю услышать и не оставить меня, грешного и недостойного, в беде. Непобедимою силой своею и заступлением помоги изгнать дьявола в преисподнюю. На тебя уповаю, огради от лукавого. Аминь.

Глава 6

Табу

Запретов много, но и много звезд на темном полотне,

Все страхи спрятаны, страх вскрыть замки живет.

Он, словно тень, крадется в мнимой тишине

И не берет мой пламенный протест в расчет.

Я слышу его шепот, он грозит мне:

Окончи муки своих томных дней.

Но что останется, сожги я все в огне,

На моем поле угасающих углей?

Бургомистр отказал Рю в просьбе послать гвардейцев в подкрепление «стали» – это Клайд понял, лишь взглянув на вернувшегося с аудиенции брата. Рю пришел, как провинившийся, спрятав голову в плечи и съежившись. Угрюмая пасмурность его лица однозначно доводила до сведения, что и впредь им придется полагаться только на собственные силы.

Новости все чаще сводились к найденным в Иристэде обескровленным жертвам, хотя убийства случались через раз, словно демоны пытались запутать своих охотников, сбить с толку хаотичными набегами. Вампиры оставались неуловимы, всегда оказываясь там, где и ожидать было нельзя. Тогда Клайд выдвинул предложение наблюдать за печатями. Для этого пастор Моретт достиг договоренности с гарнизоном, согласно которой приобрел право провести пару ночей на крепостной стене. Но охранные знаки, в разной мере удостоенные вниманием из-за стесняющих обстоятельств, сохранились неповрежденными. К городу тем часом не приблизилось даже тени.

Все складывалось в пользу версии, что убийцы давно находились внутри стен.

Так Клайд вернулся к патрулированию улиц в компании Амари.

Именно в эту ночь он принял решение затаиться ближе к центру города. Добравшись до окрестностей Асденской площади, Клайд и Амари спрятались во мраке скученных зданий и на какое-то время погрузились в тишину, обещавшую дозор без неприятных встреч.

– Ты часто держишься в стороне, – промолвила Амари, находя болтовню единственным развлечением.

– Предпочитаю одиночество, – холодно откликнулся Клайд. И соврал, сам до конца не сознавая своей лжи.

Одиночество угнетало Клайда не по его воле. Оно вошло в привычку вынужденно.