Тарк запнулся и сглотнул, собираясь с духом.

— Что… что Он от тебя хотел?

Каждое слово давалось ему с видимым усилием. Парнишка говорил о Торгриме не как о человеке, а как о божестве, встреча с которым может как одарить, так и испепелить.

— А ты с какой целью интересуешься? — спросил прямо, вглядываясь в его лицо.

Шахтёр замер и поднял на меня до этого момента бегающие глаза. Теперь глядел не моргая, будто я был не просто мальчишкой из деревни, а диковинным созданием.

— Ну… просто… — он запнулся, снова уставившись на свои стоптанные башмаки. — Ты ведь младше меня будешь… А Он… Он тебя к себе позвал. Я и подумал… может, если так работать, как ты… и у меня когда-нибудь будет шанс…

От слов паренька фонило такой неуверенностью, что стало его по-человечески жаль. Он был весь напряжён, забит, будто ждал удара в любой момент. Мечтает о встрече с Главой — знал бы он, что за человек этот Торгрим, не так сильно бы к нему стремился. Этот разговор казался всё более нелепым, и от отчаяния в его голосе становилось не по себе.

— Да ничего особенного, Тарк, — постарался ответить как можно спокойнее. — Он просто человек, как и все мы. Ты вообще как здесь оказался?

Задал вопрос, чтобы сбить его с темы и немного разрядить обстановку. Но эффект был обратным — парень помрачнел ещё сильнее, его плечи опустились. Пауза затянулась. Он смотрел в землю, словно видел там что-то ужасное.

— Не хочешь говорить — не надо, — мягко сказал я.

Шахтёр беззвучно зашевелил губами, словно слова застревали в его горле. А затем всё-таки проговорил, тихо и глухо:

— Меня сослали. Мать и отец.

— Не по своей воле, значит, — констататировал я. Картинка начала складываться.

— Но меня всё устраивает, — поспешно добавил Тарк, поднимая на меня почти вызывающий взгляд. — Здесь… здесь есть работа.

От него веяло такой безнадёгой, что слова застревали в горле уже у меня. Что тут скажешь? «Работой» он называл рабство.

— Ясно… — Сделал паузу, подбирая слова. — Что ж, я завтра уже ухожу в Оплот. Ты береги себя здесь. А встреча с Главой… не в этом дело, Тарк. Главное — работай усердно и старайся становиться лучше.

Слова слетели с языка сами собой — наставляющие, почти отцовские, так что сам удивился этому тону. И тут меня осенило — мне как раз нужна была помощь.

— Слушай, Тарк! — сменил тон на более деловой, и паренёк вздрогнул от неожиданности. — Может, поможешь мне, а? Видел, ты и на домницах работаешь, знаешь, что к чему.

Тот непонимающе смотрел на меня.

— Мне нужно мою руду переплавить. Четыре корзины, — кивнул в сторону сарая. — Сначала выплавить крицу, а потом проковать её, выбить весь шлак. Работа тяжёлая, да и я всех тонкостей не знаю. Поможешь? — внимательно посмотрел работяге в глаза. — Разрешение от Главы у меня есть. Если Кнут будет возникать — сам с ним поговорю, вопрос решим. Ты мне поможешь с работой, а я расскажу тебе всё, что захочешь. И заплачу.

Выдержал паузу, давая шахтёру обдумать предложение. Это была не просто просьба о помощи — я предлагал сделку. Для человека, привыкшего быть на побегушках, это было нечто совершенно новое.

— Поможешь, а? — повторил я.

Стоило закончить, как в глазах Тарка вспыхнул огонёк. Паренёк так яростно закивал головой, что его спутанные волосы разметались по лицу. Похоже, я дал ему крупицу надежды. Но уже в следующую секунду огонёк погас, и тот снова съёжился.

— Но… нужно всё равно найти бригадира, — пробормотал он, глядя под ноги. — Если Кнут увидит, что я занимаюсь чем-то без его приказа… будет плохо.

— Понял-понял, — хлопнул его по плечу, стараясь говорить бодро, чтобы придать уверенности. — Без паники. Давай поищем старика и всё решим. Тебе так будет спокойнее? Пошли за мной.

Странно, но рядом с этим забитым работягой снова почувствовал себя командиром отделения, который привык брать ответственность и вести за собой людей. От этого неожиданного ощущения захотелось рассмеяться. Надеюсь, парень не застрянет здесь до конца своих дней, у него есть руки и желание работать — ему просто нужен шанс.

— А, чёрт! — резко остановился, хлопнув себя по лбу. — Старик же в шахте!

Словно током ударило, совсем забыл. От всех этих переживаний мысли вылетали из головы одна за другой. Тяжело вздохнул, быстро соображая, что делать. Ждать Кнута можно до вечера — времени нет.

— Тарк, послушай меня, — повернулся к нему. Паренёк глядел с ожиданием. — План меняется. Сначала объясни мне — есть ли сейчас свободная домница? Мне нужна… отдельная плавка.

Уже было хотел выпалить про свою особую руду, про гематит, но вовремя прикусил язык. Никто не должен знать, что я в этом что-то понимаю, нужно сформулировать по-другому.

— Просто хочу проследить за процессом на малых объёмах. Переплавить только мои четыре корзины, не смешивая их с общей кучей. Это вообще возможно?

Тарк нахмурился, обдумывая вопрос. Его панический страх уступил место профессиональной задумчивости.

— Отдельная плавка… — протянул парнишка. — Обычно так не делают, сыпят всё в одну печь. Но… — задумался, глядя в сторону дымящихся домниц. — Третья домница — та, что поменьше, как раз пустая. Её вчера чистили. Если быстро загрузить, то к вечеру крица будет готова. Но для неё нужен самый лучший уголь — дубовый, она капризная. И… Кнут. Без него никто не разрешит разжигать. Смотритель, который за печами следит — злой, как цепной пёс. Он без приказа бригадира даже щепку в огонь не бросит.

Работяга посмотрел на меня, и в его глазах появилась хитринка.

— Но… — парень понизил голос до шёпота. — Кнут хоть и бригадир, а смотритель этот больше всего боится гнева Главы. Если ты скажешь, что у тебя есть разрешение от самого Торгрима на отдельную плавку… он слова поперёк не скажет. Наоборот, сам лучший уголь притащит.

Глава 4

— Считай, что добро от Главы у нас есть, — уверенно посмотрел в глаза Тарку. — Иди к третьей домнице. Подготовь всё, что нужно. Я скоро буду.

Надежда