— Не очень дорогие. Дело не в цене специй, а в том, как их сочетать.

— А научить можете?

— Если будет время — конечно.

Игнат с благоговением доедал пирожок:

— Вы знаете, господин, я тут сорок лет живу, всякой еды перепробовал. В хороших домах служил, в плохих. Но чтобы так… — он покачал головой. — Это магия какая-то.

— Не магия, а умение, — сказал я. — Игнат, а можно еще один вопрос задать? Про вчерашний разговор.

— Конечно, конечно! — кивнул он, доставая второй пирожок. — Спрашивайте что хотите! После такого угощения я вам все расскажу, что знаю!

— Вчера вы упоминали Слободку. Расскажите мне об этом районе подробнее. Что там за люди живут? Какие порядки?

Игнат на минуту замолчал, тщательно пережевывая. Было видно, что он обдумывает, как лучше объяснить.

— Слободка… — наконец сказал он, — это яма, господин. Настоящая яма, куда скатываются те, кому больше деваться некуда.

— В каком смысле яма?

— Ну, вот смотрите. В других районах что? Городская стража патрулирует, следит за порядком. Воры есть — ловят, драка случилась — разнимают. А в Слободку стража и носа не кажет.

— Почему?

— А зачем им туда соваться? Там и брать-то нечего. Одни нищие да оборванцы. Да и опасно — там свои порядки. Угрюмый правит.

— Угрюмый? — переспросил я. — Это кто такой?

Игнат осторожно оглянулся, словно боясь, что кто-то подслушивает:

— Главарь местный. Настоящее имя его мало кто знает, все зовут просто Угрюмый. Лет тридцать ему будет, может чуть больше. Здоровенный, как медведь, а злой — как голодный волк. Говорят, в молодости разбойничал на больших дорогах, потом в город подался и банду собрал.

— И что, он там как разбойничий атаман?

— Хуже, — поморщился Игнат. — Атаман хоть в лесу сидит, а этот целый район под себя подмял. Дань с каждого берет, кто копейку заработал. А кто не платит…

— Что с теми, кто не платит?

— Калеками становятся или вообще пропадают, — Игнат перекрестился. — Он умный, гад. Знает — если всех перебить, не с кого будет дань брать.

— А городские власти с этим мирятся?

— А им что? — усмехнулся Игнат. — В Слободке тихо, в центре города резню не устраивают. Власти и довольны — пусть отребье между собой разбирается, лишь бы приличных людей не трогало.

— Понятно. А чужаков как принимают?

— Смотря какие чужаки. Если с деньгами приходишь — Угрюмый тебя обласкает, только долю свою получит. А если нищим явился — добро пожаловать в стадо, будешь как все остальные горбатиться.

— А что за люди там живут?

— Разные, — Игнат понизил голос. — Кто работы лишился, кто от долгов бежал, кто просто нищетой прижат. Много вдов с детьми, стариков немощных. Воры мелкие, попрошайки… Да и просто люди, которых жизнь сломала.

— И как они живут?

— Скверно. Тесно, голодно, грязно. В одной комнатенке семья из пятерых ютится. Зимой дров не хватает.

— А власти не помогают?

— Какие власти! — махнул рукой Игнат. — Городская управа про Слободку забыла. Да и что там помогать? Один Угрюмый и правит. Были еще банды поменьше, да поговаривают, что он всех под себя подмял

— И что, он их совсем не защищает?

— Защищает, но по-своему. Воровать друг у друга запрещает, драки крупные пресекает. Не из доброты — просто ему порядок нужен. А так… пусть хоть сдохнут, лишь бы тихо.

Я мысленно записывал каждое слово. Картина становилась все мрачнее, но и яснее.

— А дома там какие? Я слышал, есть заброшенные…

— Как и говорил, после мора прошлого года много домов пустует, — подтвердил Игнат, лицо его помрачнело. — Страшное было время. Болезнь косила людей как траву. В Слободке особенно лютовала — там народ слабый, больной. Целые семьи вымирали.

— И что, городская управа их продает? Дома те.

— Продает, да только покупателей нет. Кому охота в такую дыру переселяться? Богатым — статус не тот, а бедным — денег нет. Вот и стоят пустые.

— Ты вчера говорил про один дом особенно страшный. Расскажи про него. Призраки там, говорят?

— Купеческий дом на Слободке. Красивый был когда-то. Три этажа, каменный, добротный. Семья там жила — Кондратьевы звались. Богатые были, но мор всех забрал.

— И что теперь с домом?

— Да уж года два продается за копейки, а покупателя все нет. Кто возьмется жить в такой дыре? А вы никак вознамерились туда переселиться? Опасное дело затеваете.

— Ничего страшного, — я улыбнулся. — Спасибо, Игнат.

Мы попрощались и направились в город. Теперь у меня была полная картина, и она была довольно мрачной. Слободка — это настоящие трущобы под контролем местного бандита. Нищета, грязь, беззаконие. Люди там живут как загнанные звери, платят дань Угрюмому и боятся лишний раз высунуться.

— Мастер, — осторожно сказал Матвей, когда мы шли по улице, — а стоит ли нам туда соваться? Если там такие порядки…

Я задумался. С одной стороны, выбор был невелик. Триста-четыреста золотых за приличный дом в нормальном районе. Таких денег у меня просто нет.

С другой стороны — Слободка. Дешевые дома, но какой ценой? Жить под контролем бандита, постоянно оглядываться, платить дань…

— А у нас есть выбор? — спросил я у Матвея. — Гильдии нас не пускают. Приличные дома стоят целое состояние. Что остается?

— Может, поискать в других городах?

— И начинать все сначала? Изучать новые порядки, новых людей? — я покачал головой. — Нет, Матвей. Здесь хотя бы мы уже понимаем, с чем имеем дело.

Я продолжал размышлять. Да, Слободка — это яма, но в любой яме есть дно, а значит, дальше можно только подниматься. Люди там отчаянные, голодные — но именно такие люди ценят каждую крошку помощи. Если я смогу дать им работу, еду, надежду…

А что до Угрюмого — ну что ж, с бандитами тоже можно договориться. Во Франции нам тоже приходилось иметь дело с разными людьми.

— Знаешь что, Матвей, — сказал я, останавливаясь. — Иногда самый большой риск — это не рисковать вообще. Мы можем рискнуть, купить дом в трущобах и либо прогореть с треском, либо…

— Либо что?

— Либо построить империю там, где никто не ожидает