Ты это, не горячись, сержант, — примеряюще поднял руки Лукрян. — Я ж из любопытства спросил.

Ярхип несколько секунд молчал, а потом его лицо разгладилось, он сделал пару шагов к орудию и похлопал его по деревянному колесу.

— Мы собственными руками эту пушку изготовили, а тут железодеи случились, будь они неладны! Князь и решил, что учить расчеты орудий долго, а мы знаем наше как свои пять пальцев. Вот и отправил нас в качестве пушкарей. Теперь хоть и не пойдем в атаку, но отсюда, — Ярхип махнул рукой в сторону, — издалека, нескольких точно отправим обратно в преисподнюю.

— А как же ты стрелять через потолок-то будешь, Ярхип? — изумился Лукрян. — Я думал, мы так, прячем пушки в схронах.

Ярхип поднял взгляд на чаровый потолок, а потом снова перевел его на сержанта Лукряна.

— Князь сказал, что с воздуха тут нас не найдут соглядатаи железодеев. — Кузнец улыбнулся и продолжил: — А вот как будем стрелять — увидишь.

— А хотя бы один разок пальнуть дашь? — с надеждой в голосе спросил Лукрян.

— А чего ж не дать? — пожал плечами Ярхип. — Только помогите нам снаряды перенести на склад. Утром начнется, а нам нужно еще орудие установить.

— От и добре, — расплылся в улыбке Лукрян и, повернувшись к спуску, крикнул: — Эй вы там, а ну тащите ящики вниз!

* * *

Нейтральная полоса. 24 километра до плацдарма железодеев. Полевой лагерь княжеской дружины. 6 часов утра.

Отец Верилий сидел на лавке в вагоне, и его взгляд гулял по символам на чаровых поверхностях, а губы едва шевелились. Возможно, читал молитвы, а может, и проклинал. Я же периодически посматривал на него, восхищаясь духом и волей этого человека. Многие, испытав на себе такую судьбу, сломались бы и точно утратили веру, но этот священник, казалось, только еще сильнее преисполнился верой в Господа, а его дух крепок как никогда. И не сказать, что он религиозный фанатик, наоборот, его рассудительность, взгляд и поступки говорят лишь о незаурядном уме, и это пугает.

Я не хотел брать его с собой на предстоящее сражение, но он довольно быстро убедил меня в обратном:

— Княже. Там христиане будут сражаться со слугами дьявола — и многие погибнут. И я, как никто другой, должен быть рядом, чтобы проводить их в последний путь. Что я за духовник, если буду не с паствой в трудный час?

Я тогда промолчал раздумывая, но Верилий добавил:

— Если не возьмешь меня с собой, я отправлюсь пеше и все одно доберусь.

И я его взял, а то еще действительно пешком пойдет и, не дай Бог, помрет где-нибудь по дороге. Но я никак не ожидал, что он попросит оружие и броню. Пришлось снарядить его по полной, — одного штурмового комплекта не жалко, хоть они и пока что в дефиците. И сейчас я иногда слегка улыбался, когда отец Верилий поправлял спадающий с его плеча чародин. Уж больно необычно выглядел священник со всем этим обвесом на ногах, руках и груди.

Там, в армии Земной Федерации, было немало священнослужителей разных конфессий, которые наравне с остальными солдатами ходили на штурм и высаживались на планетоиды, и это только укрепляло боевой дух немногочисленных паств этих священников. Поэтому я уверен, что и здесь это сработает. По крайней мере, пренебрегать еще одним инструментом моральной накачки армии я не собирался.

Меня немного качнуло вперед, поезд начал замедлять ход, а вскоре и вовсе встал. Я поднялся и подошел в упор к одной из стенок вагона.

— Пойдем, отец Верилий. Твоя паства уже заждалась.

Священник молча встал рядом и на мгновение повернул голову в мою сторону. Позади пробурчал что-то невразумительное Воледар, а в следующую секунду чаровая стенка вагона исчезла — и внутрь ворвался шум, который создают тысячи людей, собранных в одном месте. Я ступил на землю и повернулся к встречающим меня Когтю и охране.

— Здрав будь, княже! — хором крикнули они и ударили кулаком в грудь.

Я ответил им тем же жестом и, пройдя немного вперед, мимо Когтя, спросил:

— Ну как вы тут?

Поезд остановился на небольшой возвышенности и передо мной раскинулся полевой лагерь с сотней жилых чаровых модулей, выстроенных в ровные линии, между которыми сновали вои. Сейчас в этом лагере должно быть пятнадцать тысяч воев. Если сравнивать по классификации Вооруженных сил Земной Федерации, то здесь находится полноценная пехотная дивизия. Хотя до аналога ей, конечно, очень далеко.

Полевой лагерь был неспокоен и гудел как разъяренный улей. Куда ни глянь, практически все передвигались бегом. И это касалось, как одиночных воев, так и отрядов, бегущих в колоннах. Даже оборудование переносили торопясь. Сугубо гражданскому человеку и то стало бы абсолютно понятно, что эта армия готовится к скорому сражению.

— Все готово, княже, — ответил Коготь. — Вои выспались после марша и готовы к бою.

Да, эта готовность к бою, конечно, была обманчива. Вои хорошо стреляли, обучены пользоваться чаровыми щитами и даже какой-никакой тактике, но никто, кроме небольшой горстки, не был в настоящем бою. А значит, стойкость такой армии весьма сомнительна. Именно поэтому в том мире, откуда я прибыл, новичков разбавляла изрядная доля ветеранов, которые могли удержать подразделение от паники и бегства. Но тут у меня не было такой роскоши.

Неожиданно со стороны лагеря послышались одинокие хлопки, а потом пронеслась целая канонада. Определить по звуку стрельбу не составляло труда, да и видел я, как почти весь лагерь вел огонь, задрав чародины кверху. За спиной послышалось шуршание, и, обернувшись, я увидел, как отец Верилий неумело пытается стянуть с плеча чародин.

— Постой, отец Верилий, — вытянул я руку в останавливающем жесте, — без тебя управятся.

Внезапно в небе над лагерем появилась маленькая вспышка, а вскоре и донесся звук слабого взрыва, и канонада тут же прекратилась.

— Что это? — встал рядом Верилий.

— Это наблюдатели железодеев, — ответил я, и меня поддержал Коготь.

— Еще на марше стали появляться в воздухе, а здесь, в лагере и вовсе регулярно.

Да, ИскИн точно знал, что мы рядом. Я не питал иллюзий, что воям удается сбивать дроны над лагерем, наверняка еще десяток кружит на удалении или на довольно большой