— Не останешься? — Спохватилась цаца.

— Я буду навещать вас. Завтра день отдыха, а послезавтра проведём экскурсию по городу. Ефим? Организуй им помывку и найди, что надеть…

Попрощался холодно, без объятий. На пороге уже командиру кинул через плечо:

— Головой отвечаешь за девок.

— Понял, князь.

Выехал из Особняка уже с лёгким сердцем, на выезде два десятка всадников с красными плащами ждут, чтоб сопровождать. Не ожидал, что в четыре утра народ на дорогу выйдет, когда поеду. Человек триста встретил на пути, желающих поздороваться. Поехал медленней, покивал, помахал. Жалобы мельком послушал.

— В четверг с жалобами жду! — Объявил на перекрёстке и ускорился, чтобы времени больше не терять.

В Замке гвардейцы уже выстроились с обеих сторон на площади, чтоб встречать, вторым рядом слуги со служанками. Рыжая Леся с самого края пристроилась, пожирает меня зелёными глазами. Буфера под платьем свободно болтаются. Только сейчас понял, как соскучился по её нежному телу.

Комендант доложился повторно, что без происшествий. И я велел всем расходиться.

В покоях уже горячая ванна дожидается, вино и собственно Леся, готовая меня хорошенько отмыть с дороги и приласкать. Сбросил всю снарягу на пол, скинул сапоги и разорвал на себе грязное бельё.

В своих стенах, окружённый своими людьми, с огромным кайфом и умиротворением погрузился в тёплую воду. Когда нежные заботливые руки коснулись моего тела, я едва не взвыл в голос. Не продержавшись и двух минут, пригласил Лесю составить мне компанию…

Утром прибыли уже все главы и командиры. Мы занялись объездом города, строек и предприятий. Вечером собрал большое совещание уже в главном зале Замка, где мы разобрали основные проблемы и назначили приоритеты. Раздав финансирование и премии, я хорошо подбодрил людей.

А ещё подумал, пора бы собственные монеты чеканить. Серебра с Китая теперь хоть задницей жуй. Но это вопрос несрочный.

Отдельно переговорив с главой тайной полиции Гойником, я понял, что поляки занялись нами основательно. Вербуют крестьян активно, хотя большая часть из них, соглашаясь сотрудничать, потом бежит к Ивару Крюку всё докладывать. Почему–то ему больше всех доверяют в моё отсутствие.

Не увидев Белку на совещании, сам наведался к ней утром третьего дня. Застал на улице, где пристройку делают к Игровому дому. За столом стоит, изящно изогнувшись в обтягивающих кожаных штанишках, что–то с работягой обсуждает. Судя по чертежам, тут она какое–то подземелье затеяла.

— Так тебя драконы в Китае всё–таки не сожрали⁈ — Ахнула и понеслась в мои объятия.

Обнялись, когда стал целовать в щёки, почувствовал напряжение и отпустил.

Белка посмотрела ошалело.

— Говорят, ты себе китайскую принцессу привёз, — выпалила с претензией. — Красива, зараза, что глаз не отвести.

— И кто болтает?

— Как кто? Стража свободной смены прямо за карточным столом, — усмехнулась.

— Обязательно вас познакомлю.

— Мне нет до неё дела, князь, — отмахнулась. — Ты мне лучше монет подкинь на стройку.

— На совещания надо ходить, — ответил, подавая ей мешок золотых.

— Надурил, небось, дай пересчитаю, пока не смылся.

— Тут с премией.

Поговорив с подружкой уже по делу, отправился в Особняк за китаянками, которым экскурсию обещал.

Ещё на порог не вступил, а Ефим на них уже жалуется. Мол, странные, ничего не жрут, за столом общим есть отказываются, всё в покои подавай.

— И не глядит ни на кого, будто все мы ей вошь, — разошёлся хозяйственник. — А служанка её всю самую лучшую посуду попёрла для своей принцесски.

— Ладно, я понял. Разберусь, не ругайтесь только.

Греза на руки бежит.

— Батька приехал!

Бойкая стала, покрупнела.

— А чего не в саду? — Возмутился, тиская.

— Тебя ждала, князь, — ответила прикреплённая к ней служанка.

Не успел позвать, уже и китаянки на порог вышли готовые прогуляться. В платьях крестьянских смотрятся забавно и даже мило. Чистенькая, ухоженная, стройная Мейлин ослепляет своей красотой. Особенно, когда смотрит с выражением испуганной лани.

— Приветствую вас, господин, — кланяется цаца, сомкнув руки кольцом впереди. С ней и Шан опускает корпус в два раза глубже до прямого угла.

— И вам не хворать, давайте уже без подобных церемоний, — ворчу. — В походные костюмы переодевайтесь, верхом поедем. Пятнадцать минут даю.

Метнулись без вопросов. В итоге провозились минут сорок. Я даже чая с блинами успел попить.

Поскакал с китаянками, взяв свиту в десять человек. Постарался охватить все наши достопримечательности, коих пока не так много. В целом, похвастать нечем, но гостьи всему удивляются неподдельно. Смотрят с раскрытыми ртами на дома, на людей, на прудики и каналы. Народ тоже на китаянок, сидящих верхом, любуется.

На Мейлин смотрят глазами вытаращенными. По крайней мере, так я понимаю, что не приворожила меня. Даже не знаю, что теперь с ней делать. Любить, не люблю, но жажду обладать — это да. Однако, ныне она под моим крылом, теперь скорее, как самый родной ребёнок, о котором надо заботиться. Может, придёт время, и в Китай верну, посадив императрицей. Думаю, когда Кумихо со всеми там разберётся, ей станет скучно. Да и не обязательно уступать трон, если они в одном особняке уживались, в одном дворце легко смогут всех дурить вместе. Блин, снова я о Китае думаю…

На обед заехали в таверну к Леночке, которой на месте не оказалось. Хлопотала её помощница. Во второй половине дня показал девушкам Елькино, Каменцы и Замок, куда мы завернули ближе к вечеру. Если поначалу Мейлин молчала в тряпочку и только кивала на мои комментарии, то под конец даже разговорилась, задавая свои глупенькие вопросы.

Вернув китаянок в Особняк, я навестил нашего артефактора Есю. Ушлый мужичок уже хорошо развернулся, нашёл себе помощницу, появилось много товара. Не только ювелирка и оружие, от зачарованных вещей полки ломятся.

Увидев меня, расплылся сразу, стал рассказывать, как много тульских луков зачаровал с Колояром, что с ним уже не разлей вода, чуть ли не братья теперь. Хотя со стороны кузнеца я подобного не слышал.

— Разбирайся, как это работает, оценивай, — прокомментировал я, высыпая ему на прилавок всё китайское добро, которое оставил при себе, ибо почуял мощные веяния.

— Хорошо, князь, будет сделано, князь, — залебезил.

Помощница его, щуплая чёрненькая девка забилась в глубине, чтоб передо мной не маячить. Лет шестнадцать ей на вид, забитая какая–то.

— Где нашёл её? — Спрашиваю