— И он таки говорит: собираем, отправляем в замок герцогу. Взамен вот вас таки прислали.

В дверях появилась троица патриархов, весёлая и довольная.

— Ха-ха-ха! — гном и мумий расхохотались.

— Отличный анекдот.

— Жжёшь, Мошуа, не хуже, чем раньше.

Старики, светясь хорошим настроением и подхихикивая, расселись на свои места. Старый гном посмотрел на наши хмурые лица и махнул рукой:

— Вот же ж гадская работа, — он повернулся ко мне, — короче: наш контингент официально не участвует в Походе.

— А неофициально?

Седой коротышка хмыкнул.

— Сам-то как думаешь? С эльфами сложно тягаться, молодой человек. «Добровольцы» — так это теперь называется.

Я побарабанил пальцами по столу, прикидывая и так и эдак.

— Скажите, а эта неофициально путешествующая группа «добровольцев», они получают, ну там командировочные, зарплату, премии?

Гномы дружно, будто заранее репетировали, насупились и тяжело вздохнули.

— Вы слишком хорошо думаете про эльфов. Расходы тоже «добровольные».

— Как я вам сочувствую. Может, я смогу им чем-нибудь помочь? Выступить спонсором?

Молодой гном посмотрел на меня как на дурачка.

— Будете спонсировать войска, воюющие против вас? Вы иди…

Но старый гном жестом остановил его и прищурился, глядя на меня:

— Мне кажется у вас есть интересное предложение.

— У меня полно интересных идей. Например, «добровольцы» не будут сильно торопиться с выходом. Вдруг у них шнурки неглаженные? Или заболел кто? У топоров вышел гарантийный срок и надо точить заново?

— Хм…

Гномы переглянулись.

— Выход не получится затягивать слишком долго.

— Да и не надо! Но в пути тоже всякое случиться может. Кто-то ноги натёр и его ждут. Кто-то потерялся и его ищут всей толпой. Да и сам отряд может же заблудиться?

Гномы взяли паузу, отошли в угол и принялись шептаться. Долго спорили, но слов разобрать было нельзя, и, наконец, вернулись за стол переговоров.

— Идея нам нравится. Насколько «добровольцы» должны опоздать?

— На весь срок.

— Что?

— Гномы должны прийти к окончанию осады, когда я разобью эльфов.

Средний гном оттопырил губу:

— Это не серьёзно.

И вся троица начала вставать.

— Нет, не пойдёт.

— Вы нас не знаете, и мы вас не знаем.

— Ищи дурачков.

— Я на продаже шлемов больше заработаю.

— Пошли, пошли.

Они двинулись к двери. Неспешно взяв чашку с кауаффием, я сделал глоток и заявил:

— Плачу за каждый день опоздания золотом.

Гномы замерли, секунду смотрели друг на друга, а затем развернулись и сели на свои места.

— Сколько?

Краем глаза я заметил, как Мошуа хихикнул и потёр ладони в предвкушении торга.

* * *

— Значит, — старый гном закатил глаза, подсчитывая в уме, — двадцать тысяч воинов.

— Стоп! Три минуты назад было десять.

— Правда? Так это я оговорился.

— Сейчас или тогда?

— Тогда. Не хотел вас расстраивать, вот и ляпнул поменьше. А так…

— Погоди, — в разговор влез Мошуа, — Зимлекопус, неужели ти думаешь, что ми поверим тебе на слово? В финансовом вопросе?

— Ну, — гном недовольно посмотрел на гоблина, — хотелось бы. Мы ведь доверяем друг другу? Настоящие партнёры по бизнесу обязаны верить на слово.

— Ми верим, безусловно, — Мошуа поднял руки, — как можно не верить? Именно поэтому ми отправим к вам наблюдателя, который будет пересчитывать ваших воинов каждый день.

— Какая низость с вашей стороны! Так приличные люди не делают.

— Это Владыка не делает, он человек и очень таки приличный. А я гоблин, мине можно.

Гном засопел и обвёл нашу компанию тяжёлым взглядом. Но впечатления это не произвело, и он вернулся к счёту.

— Десять тысяч воинов…

— Зимлекопус, — гоблин перебил его с хитрой усмешкой, — учти, мои наблюдатели будут считать только воинов. Ополченцы с вилами, тётки с топорами и дети с пасочками не подходят.

— Как это?! — коротышки возмутились хором.

— Это почему ополченцы не подходят?

— Вилы — оружие страшное!

— Сразу четыре дырки можно сделать.

— Чем тебе гномихи не угодили?

— Они топором любого рыцаря порубят.

— А дети?

— Почему ты, жестокий гоблин, не любишь маленьких гномиков?

— Не хочешь дать бедным деткам заработать копеечку?

— Тебе что, жалко?!

Мошуа ощерился:

— У меня маленькие гоблины по лавкам плачут, их тоже кормить надо.

— А гномики что, хуже твоих зелёных?

Они «сцепились» языками и минут тридцать выясняли, кто должен сытнее есть, как считать боевой актив и какого гадкого цвета у Мошуа костюм.

— Короче, — мне всё надоело, и я хлопнул по столу ладонью, — ополченцы считаются за целого воина. Остальные идут как бесплатные гражданские. Нечего с собой обоз гномих таскать.

— А стирать? А готовить? А массаж вечером? Кто будет всё это делать?

— Массаж? За мой счёт? Обойдётесь. И вообще, солдат должен мужественно переносить тяготы военной службы.

Гномы удивлённо подняли брови:

— Кто вам такое сказал? Солдату и так на поле боя страдать, зачем его напрягать дополнительной нагрузкой? Ему положен комфорт и отдых.

Обалдеть, как рассуждают! Хорошо, что этого не слышат товарищи офицеры той части, где я служил срочку. Они люди хорошие, но гномы у них из нарядов и учебных тревог не вылезали бы. Ладно, не буду отвлекаться, все воспоминания потом.

— Комфорт — за ваш счёт. А то вы сейчас потребуете походные джакузи, икру осетра-альбиноса и ананасовый фреш. Обойдётесь!

Гномы нехотя, но согласились не считать гражданских.

— Так… — старый гном принялся загибать пальцы, — воинов три тысячи, тысяча ополченцев. Итого пя…

Под кашель гоблина, Зимлекопус осёкся.

— Четыре. Да, четыре тысячи. По сто золотых в месяц.

— То есть, оплатим всего за один день?

— Почему?

— У них лица треснут. И пузо будет по земле волочиться, в таких количествах жрать.

Старый гном осуждающе посмотрел на гоблина.

— Злой ты стал, Мошуа. Совсем не добрый. Сто золотых, такая мелочь…

— Рыцарь! Титулованный соронный рыцарь, при оружии и с оруженосцем, получает от сюзерена тридцать.

— Так ведь инфляция! Вы видели, как цены растут?

Гоблин и Зимлекопус снова принялись ругаться и утрясать цену.

— А премия? — орал гном. — А квартальные бонусы? А годовые? А премия мудрому руководству?

— Какие бонусы? Вы что, собираетесь годами по лесам скитаться?

— Это не от нас зависит. Кто его знает, сколько вы в осаде будете сидеть.

Торг продолжался за каждый золотой. Мы дважды прервались: на обед и полдник. Несмотря на весь выпитый кауаффий, я умудрился задремать. А когда проснулся, оказалось, что Зимлекопус и Мошуа спорят шёпотом охрипшими голосами, а все остальные дрыхнут сидя, включая мумия. Даже мёртвого дедушку гном и гоблин умудрились утомить.

— Судари, — я привлёк их внимание, — за какую сумму спорите? Только конкретно, не вдаваясь в подробности.

— Сто десять тысяч пятьсот тридцать два золотых в месяц, — просипел гном.

— Девяносто одна тысяча семьсот ровно и двадцать