Он бросил на меня оценивающий взгляд.

— Я видел, что ты сделал со львом Морана. Тебе удалось помочь в битве с одним из самых сильных друидов, Максим. Но это была далеко не вся его мощь. Вам повезло, что мы следили за тобой, и ему пришлось уйти. Пришли бы раньше, если бы ты не запутал нас. Пришлось бежать на звуки битвы.

— Что? — я опешил, чувствуя, как по позвоночнику пробегает холодок. — Это ВЫ следили за мной в лесу?

— А кто ещё? — седовласый осторожно положил голову Григора на траву, проверил пульс на шее. — После вашего боя с Карцем он отправил нас приглядывать за тобой, пока восстанавливался.

Я тряхнул головой, пытаясь переварить эту информацию. По телу пробежали мурашки, когда взглянул на неподвижного великана. Кулаки невольно сжались — этот человек искренне переживал за меня.

— Почему твоя дочь пыталась мне помешать?

— Эта девчонка нужна нам живой, — седовласый кивнул в сторону Виолы. — У неё есть крайне важная информация о планах и расположении друидов. Не вздумай её убивать, если тебе важна рысь. Получить их человека живым — невероятная удача.

В этот момент Афина угрожающе зарычала, и я повернул голову. Виола отчаянно пыталась уползти по обугленной земле, оставляя за собой кровавый след из раны на руке.

Жалкое зрелище.

Она плакала. Вся её показная храбрость и ненависть испарились при первом же столкновении с реальной опасностью.

— Не дёргайся, — холодно произнёс я, и в моём голосе не осталось ничего человеческого. Только смертельная угроза.

Моя стая мгновенно застыла в ожидании приказа. Красавчик замер возле раненого теневого волка, его маленькие глазки-бусинки горели хищным огнём. Афина приподнялась на лапах, готовая к прыжку.

Виола всё равно корчилась, держась за изувеченную конечность. Её пальцы были покрыты запёкшейся кровью и обожжённой плотью от ауры Карца. Кожа слезла лохмотьями, кровь сочилась между пальцев.

Она хныкала от боли, как избитая собака.

Слёзы прорыли чистые дорожки в грязи на её щеках. Губы дрожали, то и дело вырываясь жалкие всхлипывания. Волосы спутались в грязные космы, смешанные с кровью и землёй.

Но мне было всё равно. В груди пылал холодный огонь — не гнев, а нечто более страшное. Полное, абсолютное равнодушие к её страданиям.

Тело было на пределе, но холодная, ядовитая ясность от Тёмной Эссенции в ядре давала силы для последнего, самого жестокого удара. Ненависть к её поступкам оказалась сильнее физической боли.

Рывком схватил и притянул кричащее лицо к своему. Ощутил запах крови, пота и страха — кислый, отвратительный аромат поражения.

Виола попыталась вырваться, но сил у неё не было. Глаза были широко распахнуты от ужаса, зрачки расширены.

— Радуйся, что ты нужна мне живой, — прошипел я ей прямо в перекошенное лицо. — Похоже, у вашей семьи одно будущее.

Виола дрожала в моих руках как осенний лист, её тело билось в мелкой дрожи.

— Раз ты не понимаешь, что такое быть человеком, то и звероловом не будешь. Возможно, ты бы хотела выбрать смерть, если бы знала, что с тобой будет.

Отпустил её волосы, и она рухнула на землю, свернувшись калачиком и продолжая всхлипывать. Попыталась что-то сказать, её губы задвигались, пытаясь сформировать слова. Может быть, новые мольбы о пощаде.

Теперь даже интересно, а сработает ли не на звере. Должно.

Моя ладонь легла на голову Виолы, тепло её кожи чувствовалось под пальцами. Девушка попыталась отдёрнуться, но я крепко держал её за плечо другой рукой.

— Что ты делаешь⁈ — прошипела она.

Я не ответил. Моё внимание было сосредоточено на том, что происходило глубже — в ментальном пространстве её сознания. Через прикосновение ощутил тонкие, почти неуловимые нити связи. Красные ниточки в темноте разума, пульсирующие слабым светом.

Первая нить вела к её теневому волку, лежавшему без сознания у ствола дерева. Связь была ослаблена болью зверя, истончена до предела. Я мысленно потянулся к ней и резко дёрнул.

ТРЕСК!

Нить разорвалась с почти физически ощутимым звуком.

— ААААХХ! — Виола взвыла от агонии, её спина выгнулась дугой, глаза закатились.

Это было только начало. Следующая связь тянулась к останкам её химер — слабые, едва тлеющие угольки ментальной привязанности к мёртвым монстрам. Я методично рвал их одну за другой.

— Стой… пожалуйста… — хрипела она. — Я больше не буду…

Ты выбрала тьму и предательство. Стояла на стороне бесчувственных тварей. Ранила моего лиса.

Проникая глубже в её сознание, я внезапно нащупал нечто более значительное. В самом центре её ментального пространства пульсировал небольшой сгусток энергии.

Потоковое ядро! Источник дара Зверолова, средоточие всей её силы!

Я замер, осознавая возможности.

Могу ли коснуться? Разрушить?

Мысленно потянулся к ядру. Оно затрепетало под моим прикосновением, словно живое существо, почувствовавшее опасность. Структура была хрупкой, нестабильной — гораздо слабее моего собственного ядра.

И тогда я понял, что могу сделать нечто большее, чем просто наказать её. Могу гарантировать, что она никогда больше не станет частью силы «Семёрки».

Багровые щупальца Тёмной Эссенции потекли из моего сознания к её ядру, опутывая его со всех сторон. Режиссёр, чувствуя мою решимость, направил в меня остатки своей стихийной силы. Энергия смешалась с тьмой, усиливая разрушительную мощь.

Я начал давить.

— НЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — крик Виолы был полон такого отчаяния, что даже мне стало не по себе.

Её тело билось в моих руках как подстреленная птица, ноги колотились о землю, пятки оставляли глубокие вмятины в почерневшем грунте.

Потоковое ядро трещало под давлением. Трещины расходились по его поверхности паутиной, из них просачивалась сама суть её существования. Я сжимал крепче, безжалостно уничтожая то, что делало её особенной.

Больше она никогда не сможет приручить зверя. Больше никогда не почувствует магию. Больше никогда не станет угрозой.

Ментальный треск эхом прокатился по её сознанию.

Ядро рассыпалось в прах.

Виола замолчала на мгновение, потом издала тихий, жалобный всхлип. Её тело обмякло, но она всё ещё была в сознании. Глаза остались открытыми, полные слёз и безграничного отчаяния. Дыхание стало прерывистым, каждый вдох давался ей с трудом.

— Что… что ты со мной сделал… — прошептала она, её голос дрожал от ужаса осознания потери.

Я разжал пальцы и еле встал.

Виола лежала на боку, дрожа всем телом, словно от лютого холода. Руки подгибались под ней, не в