Я осторожно опустился на колени, достал нож и с максимальной аккуратностью срезал тонкий стебель. Даже дышал через раз — не хотелось ошибиться. Сложил растение в отдельную, жёсткую коробку внутри сумки, чтобы не повредить ни лепестка.

Я смотрел на находку с той же радостью, с какой встречают старого друга. Пусть день только начинался, но я уже чувствовал: он будет плодотворным.

К сожалению, мое везение на этом закончилось. Редкие травы больше не встречались, а кустики росника в основном выглядели жалко — местами они повяли от чрезмерного солнечного света, а кое-где и вовсе не успели еще прорости. Несмотря на это, я сумел набрать целую сумку свежих растений и уже собирался возвращаться, ведь солнце давно перевалило за полдень, а дневная жара становилась ощутимой.

Однако что-то внутри не давало мне покоя. В тот момент, когда я двигался по склону ущелья, мне показалось, что вверху, на одном из выступов, мелькнул синий цвет. Это мог быть обычный мох или синеватая ветка сосновника, но надежда, что передо мной — еще одна местная редкость, заставила остановиться.

Я несколько раз обошёл эту часть ущелья, стараясь осмотреть находку с разных сторон. Но мое зрение не могло в точности передать картинку: слишком высоко было, и угол обзора оставлял желать лучшего. Между тем из глубины каньона донеслись тихие звуки — словно шуршание гравия. Неужели где-то рядом притаились хищники?

Я напряг слух, но звуки затихли так же внезапно, как и появились. И тогда передо мной встала дилемма: стоит ли возвращаться, не испытывая судьбу, или рискнуть и попытаться залезть туда, чтобы наконец разглядеть, что же так привлекло мое внимание. Подумав немного и взвесив все "за" и "против", я все же решил рискнуть.

Осторожно начав взбираться выше, я цеплялся за корни и выступы скалы. Под ногами сыпался мелкий гравий, и каждое движение требовало предельной концентрации. Несколько раз я едва не сорвался — пальцы соскальзывали, а сердце билось так громко, будто вот-вот вырвется из груди. Но что-то удерживало меня — неутолимая жажда узнать, что скрывается на вершине.

Постепенно я пролез всё выше, пока не оказался почти на самой вершине выступа. Тут я уселся, чтобы отдышаться, глядя вниз на каньон и свое добытое сокровище — сумку с травами. Тишина вокруг была почти осязаемой.

Вдруг, словно из недр земли, раздалось глубокое, утробное рычанье. Звук пробежал холодной волной по моему позвоночнику. Сердце сжалось от страха, а взгляд устремился вниз, туда, откуда слышался этот пугающий шум.

Это был ржанник. Он вышел на дно каньона, тихо ступая на мягкий песок лапами размером с мои ладони. Мускулистое, гибкое тело, пятнистая шерсть, блестящая на солнце, и изогнутый хвост, покачивающийся в такт его движениям. Он принюхивался, будто знал, что кто-то был здесь совсем недавно.

Я замер, вжавшись в камень, стараясь не то что не двигаться — не дышать. Даже биение сердца пытался заглушить. Любой звук, любое движение — и мне конец.

Ржанник пошёл по моим следам, петляя туда, где я срезал путь к выходу из ущелья. Я затаил дыхание: если он пойдёт дальше — и перекроет дорогу, мне не выбраться. Сердце сжалось, но спустя несколько мучительно долгих минут хищник вернулся обратно. Видимо, сбитый с толку, он ещё раз всё обнюхал, ткнулся мордой в землю, затем неожиданно поднял голову и уставился вверх.

Мгновенье — и мне показалось, что он смотрит прямо в мои глаза. Но я вовремя втянулся под каменный козырёк, почти сливаясь с камнем и тенью. Он не заметил. Или сделал вид.

Ржанник посидел немного, потом фыркнул, коротко и недовольно, и, не найдя ничего подозрительного, медленно ушёл. Шаги его стихли где-то в глубине ущелья.

Спустя долгих пять минут я позволил себе шумно выдохнуть. Спина была мокрая, пальцы онемели, а мышцы горели от напряжения. Но я всё ещё был жив. Жив — и на вершине, осталось только не свалиться теперь обратно.

Я резко подхватился на ноги, чувствуя, как кровь вновь забегала по венам после долгого затаивания дыхания. Осмотрелся вокруг, прислушался к тишине — вокруг не было ни звука, кроме редкого шороха ветра в кустах. Ничего странного, ничего угрожающего.

Собравшись, я преодолел последний крутой выступ, и вот — я на самой вершине. Лучи заходящего солнца окрасили небо в тёплые оттенки, а передо мной колыхались синие бутоны бельтры, нежно покачиваясь на ветру, словно приветствуя меня.

Я улыбнулся, ощущая прилив радости и облегчения. Удача явно сегодня была на моей стороне: я не только не ошибся с местом и собрал редкую и столь необходимую траву, но и избежал опасной встречи с ржанником. Теперь можно было спокойно возвращаться.

Глава 26. Большая и почти дружная семейка

Александра

Пульс грохотал в ушах, словно сердце решило вырваться из груди, как дикий зверь, загнанный в угол. Я стояла в коридоре, вжавшись в стену, не в силах даже пошевелиться — мышцы будто окаменели, а дыхание сбилось. И только когда в холле хлопнула дверь, я вздрогнула, приходя в себя, и стремглав кинулась в комнату.

Подбежала к окну, отодвинув штору ровно настолько, чтобы между тканью и стеклом осталась едва заметная щель. Герцог быстро сбежал по ступенькам крыльца и устремился к калитке, а я все никак не могла оторвать взгляда от его фигуры — мне показалось, или он бросил взгляд в сторону моего окна?

Испугано застыла у стены, пальцами сжимая ткань подола. Сегодня я впервые за долгое время молилась. Всем известным мне богам, и даже тем, о которых слышала лишь пару раз. Только бы он остался жив. Только бы он вернулся целым и невредимым.

А когда ноги окончательно отказались меня держать, я осела на пол. Прижала колени к груди, обняла себя и замерла до самого рассвета.

Первый солнечный луч скользнул по полу — медленно, лениво, будто не спеша выгонял ночь прочь. Тело ныло от утренней прохлады и долгого сидения, но я не дала себе времени на сомнения. Поправив платье, я спустилась на первый этаж особняка. Нужно было чем-то заняться. Сделать хоть что-нибудь.

Там, в полутьме коридора, я и столкнулась с Орлином. Он возился с каким-то ящиком, вытащенным из-под лестницы, и, кажется, не ожидал меня увидеть.

— О, уже на ногах, барышня? — старик обернулся ко