Оказавшись в своей комнате, я выждал немного времени, прежде чем в доме затихнут все звуки, кроме возни Фауста с Пиратом. Эти двое, похоже, вовсе не нуждались во сне. Затем проверил, что не забыл кусок известняка, и отправился в Берлогу.

Первым делом, конечно же, навестил Люфика, который ждал от меня подарков в виде материалов для работы. Зная о вредности демоненка, иначе поступить было нельзя. Люфицер каким-то образом чувствовал, когда я нахожусь в пещере, и не давал мне покоя своим пищанием, если ему было что-то нужно.

Вот и сейчас я еще не успел подойти к Шкатулке, а он уже вовсю требовал от меня ответов — принес ли я ему что он просил, и если да, то в каком количестве?

Жадина… В этом смысле он мне напомнил Дориана, которому всегда было мало. Уверен, что если бы Мор нашел чужой кошелек с золотыми монетами, то он все равно сказал бы, что нескольких в нем не хватало. Возможно даже половины…

Едва я подошел к ритуальному залу сразу почувствовал, как сильно застучало сердце. Волнительный момент, что и говорить. Сейчас я очень переживал, что мы с Дорианом как-то неправильно поняли, что именно хотела сказать нам статуя, и все эти хлопоты с запечатыванием смеха окажутся напрасными.

Я вытащил кусок известняка из кармана и медленно подошел к мраморному мальчику с книгой. Не знаю почему, но мне казалось, что статуя будто ждет, что я сейчас сделаю, и как будто тоже волнуется. Я осторожно положил известняк на жертвенник и сделал шаг назад, чтобы получше увидеть, что сейчас будет происходить. Если, конечно, вообще что-то будет…

Камень не дрогнул. Но воздух вокруг статуи сгустился, стал тягучим, как мед. Затем кусок известняка прямо на моих глазах стал уменьшаться и вдруг зазвучал смех. Чистый, звонкий, как будто какая-то энергия ворвалась в мрамор.

Сам камень начал меняться. Холодная белизна мрамора вдруг стала теплее. Было такое ощущение, что в статую вливается свет. Прямо на моих глазах мрамор будто перестал быть просто камнем. Внутри камня что-то переливалось как маленькие язычки пламени.

Пальцы мальчика, которые лежали на страницах книги, не сдвинулись с места, ничего такого, однако само ощущение от статуи изменилось. Теперь мальчик не казался навсегда застывшим в неподвижности, а будто чего-то ждал. Но главная перемена произошла с его лицом. Мальчик улыбался!

Его каменные губы не изогнулись в улыбке, ничего такого не было видно, однако ощущение у меня было именно таким. Плюс непрекращающийся звонкий смех, который разносился по всему ритуальному залу. Мне казалось, что сейчас мальчик не просто смотрит в книгу, а читает там что-то очень смешное.

И вдруг смех затих… Книга загорелась ярким светом и я услышал мальчишеский голос:

«Благодарю тебя за прекрасный дар, Максим Темников. Ты подарил мне давно забытый смех, и я отблагодарю тебя. Когда-нибудь в твоей жизни наступит день, который ты захочешь вырвать из своей жизни, как страницу из книги. Прийди ко мне в этот день и ты сможешь переписать его. Всего один день, Максим Темников… Всего один…».

Какое-то время мальчишеский голос еще эхом гулял по ритуальному залу, а затем все стало тихо. Кусок известняка на жертвеннике исчез полностью, как и свет, который исходил из статуи. Все стало как прежде. За исключением одного…

— Дориан, ты это видел?

— Угу, — ответил Мор.

— И слышал? — на всякий случай спросил я, пытаясь до конца осознать слова, которые только что сказала статуя.

— Угу, — вновь ответил Дориан. — Если ты хочешь попросить меня, чтобы я ущипнул тебя, и ты поверил, что все это было на самом деле, то ничего не получится. Ну а если ты хочешь спросить, что я об этом думаю, то могу сказать, что это было круто! Если бы мне в свое время предложили хоть что-то подобное, я был бы на седьмом небе от счастья. Просто сдохнуть, как круто!

— Да… — сказал я, не отрывая взгляда от статуи. — Я тоже так думаю…

Глава 24

После случившегося я еще некоторое время постоял возле статуи и подождал — вдруг случится что-то еще. Однако больше ничего не случилось. Никаких голосов, смеха или чего-то в этом роде. Зато кое-что изменилось во мне самом.

То, что подарила мне статуя, действительно было одним из самых лучших подарков в моей жизни. Я могу изменить любой день? Такое бывает? Оказывается — да.

Похоже на то, что из всех демонов хаоса, к которым отправляла меня Книга Тысячи Мест до сегодняшнего дня, Тибериус одарил меня самым ценным даром. Берлога уже сделала для меня так много всяких хороших вещей, которые трудно оценить, а теперь еще и это. Интересно, что будет потом, и на какие сюрпризы еще способна моя пещера?

Под сильным впечатлением от случившегося я вернулся к себе в комнату, а перед сном в моей голове еще долго крутились разные мысли. Причем касались они не только нового подарка, но других вещей.

Например, теперь меня очень сильно интересовало, что приготовили для меня остальные статуи в ритуальном зале, и когда они собираются дать мне знать, на что они хотят обменять свои дары?

Перед уходом из ритуального зала я тщательно обследовал оставшиеся статуи, однако пока никакого интереса ко мне они не проявляли. Даже намека не было. Так что оставалось только ждать.

Ну а кроме этого меня почему-то резко потянуло в Тенедом. Очень захотелось поскорее добраться до Книги Тысячи Мест, чтобы выяснить — проявился в ней рисунок места под странным названием Илфирот или нет? С учетом того, что в прошлый раз, когда я открывал книгу, оставалось совсем немного, то скорее всего доступ открыт, и от этой мысли мне хотелось выяснить этот момент еще сильнее.

Провертевшись с боку на бок до трех часов ночи, я в конце концов заснул. Казалось, что закрыл глаза всего на пару минут, как меня уже начал назойливо будить Градовский, который сообщил мне, что дед уже третий раз пытается достучаться до меня, чтобы отвезти в школу.

За завтраком, который дед приготовил на скорую руку, меня так и подмывало поделиться с ним чудом, которым одарила меня Берлога, что я еле сдержался. Он тоже заметил, что я верчусь на стуле как юла, а не сижу над тарелкой как сонная муха, и сам спросил, что это со мной такое?