— Хорошо, — выдохнул я. — Молодцы они. И ты тоже, Орлин. Спасибо.

Он только склонил голову, а я поднялся по ступеням. Завтра всё решится. Надеюсь, с Александрой все в порядке. Да, у нас еще будет проблема долга, но ее я решу, как только девушка будет дома.

Оказавшись в холле особняка, я не стал подниматься к себе, решив заглянуть к выводку — убедиться, что все на месте. В дровнике было тепло и чуть душно от птичьего духа и нагретого сена. Пернатые сиделина своих местах: кто притих, кто щипал подстилку, но в целом — было спокойно. Всё шло своим чередом.

Не успел я пройти и двух шагов, как из полумрака вынырнул дракончик. Он двигался быстро, почти решительно — лапы глухо стучали по доскам. Казалось, он узнал меня. Но, дойдя до середины помещения, чешуйчатый замедлился. Застыл. Глянул мимо — будто искал кого-то за моей спиной. И сразу же все осознал.

Я был один.

Мелькнуло что-то в его взгляде — непонимание, тревога или разочарование. Он резко дёрнул головой и вернулся в угол, к той самой соломенной подстилке, котрую в прошлый раз соорудила ему Александра. Будто всё ещё надеялся, что она вот-вот появится.

Они ведь даже не успели привыкнуть друг к другу, но между ними с самого начала было что-то странное. Связь. Или инстинкт. Он ведь еще тогда на кухне встал между мной и ею — выбрал её. Как будто знал, что именно она для него — нечто большее.

Я стоял молча. И, прежде чем уйти, произнёс:

— Завтра я вернусь с ней. Обещаю.

Никому конкретно. Ни ему, ни себе. Просто вслух. Чтобы это стало обязательством.

Александра

Пробуждение было резким. Я всё ещё чувствовала на себе липкий осадок сна — неясные образы и тревожные ощущения, будто что-то важное ускользало прямо из рук. Сердце колотилось, и я, не давая себе слишком уж погрузиться в раздумия, резко села на постели.

Быстро поправила сбившиеся покрывала, пригладила платье, которое за ночь слегка помялось, и на цыпочках направилась к кувшину умыться. Прохладная вода помогла стряхнуть остатки сна. Немного взбодрившись, я перекинула волосы на плечо и окинула взглядом комнату.

Жандарма всё ещё не было. Я нервно облизнула губы. Неужели он забыл? Или, наоборот, было бы лучше, если бы забыл?

Подошла к окну, чтобы отвлечься. Снаружи кипела жизнь: прохожие спешили кто куда, слышался стук копыт, звон железа, гул голосов. Всё это казалось до обидного недоступным. Я разглядывала одного мужчину с повозкой, когда хлопнула входная дверь. Резко, словно выстрел.

Я вздрогнула и вышла в коридор, выглянув осторожно из своей комнаты.

Он стоял там. Хмурый, каким я его и запомнила, жандарм встретил мой взгляд без особого энтузиазма и молча подошёл ближе, протянув бумажный пакет. Оттуда потянуло ароматом тёплой выпечки. Второй рукой мужчина подал мне бумажный стаканчик — судя по запаху, чай, крепкий и горячий.

— Надеюсь, вы такое едите, — буркнул он, как будто оправдываясь.

— Конечно ем. Спасибо вам огромное, — улыбнулась я искренне.

Он нахмурился ещё больше, будто моя благодарность была ему неприятна.

— Иначе в противном случае пришлось бы голодать, — буркнул, будто его злила собственная доброта. — Доедайте быстрее, нам уже надо быть в ведомстве.

С этими словами мой собеседник развернулся и направился к входной двери. Я же, прижав пакет к груди, на мгновение задержалась — а потом поспешила за ним.

Кристиан Виери

Рассвет был едва уловим — только лёгкая, серебристая дымка на горизонте и тёплый ветер, едва касающийся кожи, подсказывали, что ночь уже отступает. Я поднялся рано, ещё до первых лучей солнца. Умылся, переоделся, пригладил волосы и, справившись с дрожью в пальцах, вышел во двор.

Волнение сжимало грудь глухим, но упрямым комом. Сегодня всё должно было решиться. Или, по крайней мере, сдвинуться с мёртвой точки.

У ворот, как и в прошлый раз, меня ожидал Орлин. Только теперь он был не один — возле его ног копошились подрастающие цыплята и парочка гусят, которые словно тоже решили проводить меня. Они вертелись, топтались, щипали друг друга за перья, и казалось, будто пытались сказать что-то важное — на своём, птичьем языке.

— Езжайте с богиней, господин, — вздохнул старик, пристально глядя мне в лицо. — Будем ждать вас с добрыми вестями.

Я уже собирался ответить, когда краем уха уловил лёгкий, едва различимый шум за углом амбара. Не громкий, скорее, неуверенное шевеление. Повернув голову, я заметил тень, притаившуюся у стены. Драконёнок. Он не вышел ко мне, не бросился наперерез, как в прошлый раз. Только топтался в полумраке, не спеша показываться перед возницей и его семьёй. Но я знал, что он там наблюдает за тем, как я собираюсь в дорогу. И этого было достаточно.

Я не стал звать его. Лишь задержал взгляд в ту сторону, где между полутенью и сухой травой блеснули на мгновение янтарные глаза. Он тоже не двинулся. Просто смотрел, тихо топчась, будто напоминая: ты мне кое-что обещал.

И я понял. Это не упрёк. Это напоминание.

— Я постараюсь выполнить зарок, — тихо сказал, даже не зная, услышит ли меня чешуйчатый подопечный. — Сегодня я вернусь домой не один.

Он не шелохнулся. Но показалось, что напряжение между нами чуть спало, будто он услышал. И согласился подождать ещё немного.

Дорога в город тянулась сквозь влажные утренние туманы, молчаливые холмы и редкие сонные рощи. Я сидел напряжённый, не в силах расслабиться — в груди давило, будто кто-то положил туда камень. Мысли крутились в голове с назойливым ритмом: успеть, успеть, только бы успеть...

Когда добрались, я едва не спрыгнул с телеги на ходу. Префектура ещё не открылась, но я уже стоял у дверей, словно мог взглядом ускорить ход времени. А когда, наконец, щёлкнул замок и створки приоткрылись, я шагнул внутрь почти первым.

В холле встретил уже знакомого секретаря. Он мельком посмотрел на меня, узнал и едва заметно кивнул, я кивнул в ответ. Вроде бы пустяк, но от этого еле уловимого жеста стало как-то легче — словно всё действительно движется, как должно.

У двери приемной на третьем этаже уже собралась очередь. Пара молодых аристократов, нарочито громко обсуждая что-то своё, поправляли плащи и перчатки. Все мы получили условное время, но, как водится, порядок соблюдался лишь формально.

А когда