Мои слова замерли на губах, когда Черепанов с гордостью распахнул массивную дверь. Внутри, вместо ожидаемых полок с корреспонденцией, я увидел идеально обустроенное пространство. По центру на специальных креплениях стоял мой «Волго-Балт», а вдоль стен располагались верстаки с инструментами, заправочные устройства, даже немного запчастей. Настоящая мобильная мастерская!

— Мы подумали, — пояснил Черепанов, — что возить ваш автомобиль в грузовом вагоне, пристёгнутом к пассажирскому составу, и неудобно, и привлекает лишнее внимание. А почтовый вагон — он свой в доску, никого не удивляет. И проблем с логистикой нет.

Я оценил гениальность этой простой идеи. Это было элегантное решение, снимающее массу головных болей.

— Браво, Ефим Алексеевич! Браво, Пётр Арсеньевич! — искренне восхитился я. — Отличная работа.

Мужчины переглянулись с явным удовлетворением.

К вечеру, как и было обещано, всё оказалось готово к отправлению.

Грузовой состав, из-за занимавшего три платформы дирижабля, походил на гигантскую приземистую улитку, готовую начать неспешный путь по стальным рельсам.

Впереди пыхтел и дышал паром могучий локомотив, за ним прицеплены технические вагоны с оборудованием, а потом платформы с дирижаблем, далее пассажирский и мой личный вагон, замыкал состав новенький почтовый.

Мотя, мой верный спутник, уже обжил столик посередине гостиной и с важным видом умывался, явно довольный, что мы вновь отправляемся в путь.

С лёгким, почти незаметным толчком состав плавно тронулся с места, и за окном поплыли назад огни станционных построек.

Вскоре в гостиной собралась небольшая команда будущей экспедиции: я, Цеппелин, Мирослава, Виталий Кучумов, Сергей Бадаев и Евгений Павлов, назначенный мной руководителем этой рискованной вылазки.

Разговор, начавшись с общих впечатлений от отправления, быстро и неизбежно перешёл к дирижаблю.

— Кирилл, вы просто обязаны взглянуть на итоговые расчёты! — с жаром воскликнул Цеппелин.

Он с ловкостью фокусника расстелил на столе рулон детальных чертежей, едва не задев при этом Мотю. Тот недовольно фыркнул и пересел подальше.

— Итак, смотрите, — Фердинанд указкой обвёл контур сигарообразного корпуса. — Длина — пятьдесят четыре метра от носа до кормы. Это оптимальный баланс между манёвренностью и внутренним объёмом.

— Внутренним объёмом для чего? — уточнил я, вглядываясь в схему переборок и отсеков.

— Экипаж минимальный: два пилота, они же штурманы, плюс два стрелка для обслуживания оборонительных позиций, — чётко, как по уставу, отчеканил Павлов, подходя ближе и указывая на схему. — Но пассажировместимость до десяти человек. Это с запасом для наших нужд и для возможных… находок.

— И это при том, что тип конструкции жёсткий, граф! — продолжил Цеппелин, с гордостью постучав пальцем по изображению ажурного каркаса. — Не эта тряпичная дутик-конструкция, а полноценный корабль! Над чертежами несущего каркаса с нами работал Ефим Алексеевич, а над рецептурой лёгких сплавов трудился уважаемый Пётр Бадаев. А обшивка… — он сделал драматическую паузу, — не простая ткань, а магически обработанная. Прочнейшая и легчайшая. Её не пробьёт шквал мелких камней или когти некрупной летучей твари.

— Силовая установка — комбинированная, — вступила в разговор Мирослава, её тонкий палец лёг на схему силовых отсеков. — Подъёмная сила обеспечивается связкой воздушных артефактов, вшитых в верхние секции обшивки. А для горизонтального хода мы используем двигатели внутреннего сгорания. Это экономичнее и надёжнее в долгом полёте, чем постоянная трата магической энергии. Хотя, — девушка многозначительно посмотрела на меня, — в критической ситуации можно задействовать и магические ускорители. Резерв есть.

Я кивал, впечатлённый продуманностью концепции.

— Но главное, — продолжила Мирослава, и на её губах заиграла лёгкая, торжествующая улыбка, — это грузоподъёмность и запас автономности. При полной загрузке провизией, водой и топливом «Гордость графа» может находиться в воздухе без посадки и дозаправки до восьми месяцев.

— Сколько? — я не поверил собственным ушам и с удивлением уставился на девушку.

— До восьми месяцев, Кирилл Павлович, — чётко повторила Оболенская, явно наслаждаясь произведённым эффектом. Её глаза сияли. — Мы просчитали всё: от расхода воды на человека до коэффициента испарения в конденсаторах. Восемь месяцев непрерывного полёта.

— Это… это меняет всё, — прошептал я.

Это уже не просто летательный аппарат. Это автономный летучий форпост, способный дотянуться до самых удалённых уголков неизведанных миров.

— И этого времени хватит, чтобы не только добраться до самых дальних рубежей, но и дать достойный отпор, если потребуется, — уверенным и деловым тоном добавил Евгений Павлов.

Я рассматривал схему, а старый путешественник продолжал:

— Вооружение продумано. Несколько лёгких, но скорострельных пушек на верхней и нижней палубах для борьбы с воздушными целями и наземными скоплениями. По бортам стоят специальные амбразуры для магов, чтобы они могли работать, не подвергаясь прямому воздействию стихии. И главный наш козырь… — он обвёл взглядом всех присутствующих и на мгновение задержался на мне. — В центральной секции, защищённой бронёй, установлены ваши антимагические модули. Они могут экранировать как часть корабля — каюты или орудийные гнёзда, — так и весь корпус полностью, создавая вокруг «Гордости графа» временную безопасную зону, непробиваемую для вражеских заклинаний.

При этих словах я невольно вздохнул. Два последних модуля…

А на автомобильный завод «Руссо-Балт» уже требовались новые партии для оснащения машин знати и армии, которая только сейчас раскусила всю прелесть данной защиты. И в срочном порядке была выпущена пробная партия бронированных вездеходов. Их уже вовсю применяли в сражениях с тварями.

Сидел и слушал немца-энтузиаста, русскую княжну-инженера, бывшего офицера, старого путешественника и архитектора-фортификатора.

И меня брала гордость, что я нашёл такую отличную команду.

Через день поезд прибыл в колонию «Сегежа», это были ворота в воздушный сектор.

Здесь мир выглядел непривычно, и я, как маг земли, чувствовал некую пустоту.

Стихия, дававшая мне опору в других мирах, здесь утратила власть.

Вместо тверди под ногами земля была разбита на гигантские плавающие в небесах острова, соединённые друг с другом шаткими на вид висячими мостами из канатов и досок.

Эти мосты не просто раскачивались на ветру, они ходили ходуном в такт с самими островами, которые то медленно поднимались, то так же плавно опускались, как гигантские поплавки на невидимых волнах.

Воздух оказался прохладным, разрежённым и невероятно чистым, пахнущим озоном и ледяной высотой. Дышать было легко.

Несмотря на непривычные условия, моя команда сработала слаженно и с отточенной быстротой.

Уже к полудню дирижабль, освобождённый от пут платформ, был готов к экспедиции.

Раздалась команда, и «Гордость графа» медленно, словно нехотя преодолевая земное притяжение, начал отрываться от посадочного поля.

Я, хоть и не раз летал в прошлой жизни на самолётах, невольно замер