В один из таких дней, с разницей в несколько секунд, на наши с Аникой интерфоны пришли уведомления:

«Центральный банк города Сан-Аламендо: зачисление на сумму 5.000.000 люмитов. Отправитель Дэклан Э. Серветт.» — Аника посмотрела на меня и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.

— Он сдержал каждое свое слово…

— Да…удивительный был человек.

— Эдлен?

— Да, Аника.

— Ты расскажешь мне правду?

— Мы думаем об одном и том же?

— Да…

— Я рассказал тебе правду, когда мы летели с Луны на Землю. — улыбнувшись ответил я. — Аника лишь промолчала в ответ.

— Что будешь делать со своими деньгами?

— Не знаю, я еще не думал. А ты?

— Мои планы не поменялись.

— Откроешь ресторан?

— Да! Найму крутого шеф-повара и буду у него учиться, чтобы самой тоже готовить на кухне.

— А я думал ты будешь подавать людям еду быстрого приготовления как ту, которой кормила меня первые несколько месяцев. — рассмеялся я. Аника тоже не сдержала смеха.

— Заткнись! Иначе вообще кормить перестану.

Так началась наша недолгая, но яркая история. Мы нашли небольшое, уютное помещение в одном из спальных райнов Сан-Аламендо. Я стал ее правой рукой — таскал мебель, вбивал гвозди, красил стены, пока Аника, с горящими глазами, погружалась в дизайн меню, закупала посуду и нанимала поваров. Мы назвали ресторан просто — «Птолемей». Никто, кроме нас, не понимал истинного значения этого слова. Для всех это была просто отсылка к древнему астроному. Для нас — память о друге и о том дне, когда все изменилось. Зная природу своих путешествий я оформил все документы на Анику, в том числе и доступ к моему счету. На случай, если я вновь шагну в неизвестность.

Открытие ресторана стало нашим тихим триумфом. Народу было много — прохожие и соседи, привлеченные запахом свежеиспеченного хлеба и жареного чеснока, не могли устоять перед соблазном зайти в наше уютное местечко. Я стоял у барной стойки, наблюдая, как Аника, в простом фартуке, с сияющими глазами обходит зал, общаясь с гостями. Она была на своем месте. Она создавала тот самый островок тепла и уюта, о котором так давно мечтала.

Впервые за долгое время в моей жизни наступили спокойные времена. И как бы сильно я не хотел их продлить я не мог оставить попыток вернуться к себе домой. Я знал, что рано или поздно этот момент наступит и неизвестный портал вновь унесет меня в новые миры.

Мы сидели с Аникой на крыльце небольшого загородного домика, покачиваясь на качелях и попивая горячие напитки. Вокруг не было ни души. Ночь была темной, а небо — буквально залито миллионами сверкающих звезд. Мы просто молча сидели, устремив взгляд ввысь. Аника периодически напевала что-то себе под нос, а я делая вид, что подхватываю, подпевал ей в такт.

С леса потянул легкий ветерок, заставив деревья тихо зашелестеть. В метрах от нас промелькнула тень какого-то животного — мне показалось, будто его тело неестественно искривилось… Ветер начал стихать, и ему на смену пришел нарастающий с каждым мгновением непонятный гул. Мое сердце замерло, леденящим ужасом пронзила догадка о том, что происходит. Портал… он снова меня зовёт.

Еще несколько секунд и он возник. Аника уставилась на него, побледнев и онемев от испуга. Я обернулся к ней. Мой взгляд был полон грусти — я не был готов уходить, но был вынужден. Спустя мгновение она все поняла. Поняла, почему я не был похожим на остальных, почему рассказывал странные истории и твердил, что прибыл из иного мира. Всё вдруг встало на свои места. Она просто это осознала и, хочется верить, — приняла.

Я медленно повернулся к ней. Она стояла неподвижно, глядя на меня с бездонной печалью.

— Пришло время, — тихо сказал я. — она кивнула, с трудом сглатывая комок в горле.

— Я не верила… — её голос дрогнул.

— Я бы остался, если бы мог. Ты должна знать это.

— Я знаю. — она сделала шаг вперёд, на её лице дрожала горькая улыбка. — Помнишь, как ты пытался объяснить мне теорию мультивселенной за завтраком? А я доказывала, что это антинаучно.

— А потом мы провели весь вечер, рисуя схемы на салфетках. — едва сдерживая слезы от невыносимой мысли о грядущей разлуке сказал я.

— Тогда я не понимала, что всё, что ты говорил — правда. Каждое слово. — портал загудел громче, свет от него стал ярче. Я почувствовал, как меня тянет вперёд.

— Я оставил тебе кое-что, — указав на конверт на столе, сказал я. В нем было письмо, написанное мной незадолго до этого дня. — Прочти его, когда я уйду. Мне очень многое хотелось тебе сказать, но я не успел…

— Эдлен… — она протянула руку, но не дотронулась, зная, что это только сделает прощание невыносимее.

— Ты была моим домом, Аника. В этой и любой другой вселенной. — я смотрел на нее, впитывая каждую черту ее лица, каждый оттенок голоса.

— Я буду тебя ждать. — прошептала она. — в последний миг я увидел как слезы потекли из уголков ее глаз.

— Прощай, Аника…

Человеку, который перевернул мой внутренний мир. Анике от Эдлена.

Я пишу это письмо на нашей общей кухне, за тем самым столом, где ты впервые попыталась научить меня готовить яичницу. Помнишь, у меня всё пригорело, а ты смеялась так, что у тебя слезы выступили на глазах? В этот момент я понял, что хочу запомнить твой смех на всю оставшуюся жизнь, сколько бы она ни длилась.

За эти месяцы с тобой я прожил больше, чем за все свои странствия по мирам.

Я оставляю тебе "Птолемей". Знаю, что он в надёжных руках. Пусть в нём всегда пахнет свежей выпечкой и будет слышен смех — тот самый, что когда-то растопил лёд в сердце странника из другого мира.

Не ищи меня. Не трать силы на то, что нельзя изменить. Я не исчез — я просто вернулся на свою дорогу. Но знай: в каждой вселенной, в каждом измерении, куда бы меня ни занесла судьба, я буду носить тебя в своём сердце. Ты стала частью меня, частью истории моей жизни, моей путеводной звездой. Самой яркой и настоящей.

Когда будет трудно — посмотри на ночное небо. Где-то там, среди бесконечных миров, я