— Не принижай свои достижения, — отмахнулся Митя. — Кстати, о достижениях… Отец в восторге от машины, которую ты прислал. Теперь по всему Петергофу катается, бросив кареты и другие авто. Говорит, за всё время не случилось ни одной поломки. А перед моей поездкой так вообще устроил проверку на прочность.

Глаза Мити блеснули от азарта.

— Решил он проехать к озеру по старой разбитой дороге после дождя. Две коляски с охраной увязли по ступицы в грязи. А твой «Волго-Балт» — хоть бы что! Вылез из той лужи, будто так и надо. Остальным пришлось магию применять, чтобы грунт укрепить и экипажи вытащить. Отец хохотал до слёз.

В голове тут же родилась мысль: нужно срочно подготовить такой же экземпляр для Мити.

В этот момент дверь в кабинет тихо открылась, и на пороге появился Меркулов.

— Дмитрий Михайлович, Кирилл Павлович, обед подан в Большом зале.

Митя удивлённо поднял бровь.

— В Большом? А что за повод?

— В связи со вчерашним приездом инквизиции было решено собрать на обед все высшие чины колонии, — невозмутимо доложил Василий. — Для соблюдения формальностей.

Митя повернулся ко мне, и в его глазах читалось озарение.

— Погоди… Инквизиция появилась тут только вчера?

— Да, — кивнул я, сохраняя спокойствие. — Комиссия прибыла на дневном поезде. Не успели даже толком разместиться и за работу взяться, как ты уже нагрянул с инспекцией. Получается, устроил им встречную проверку, — постарался сказать это как можно невиннее.

Обед прошёл в формальной обстановке.

За столом, помимо нас, сидели генерал Долгорукий, Соня с двумя инквизиторами и несколько чиновников из администрации.

Атмосфера была напряжённой.

На вопрос Мити о том, где адмиралы Клюков и Белоусов, Долгорукий язвительно ухмыльнулся:

— Они, Ваше Высочество, наконец-то вспомнили, что числятся на морской службе, а не на сухопутной. Практикуются в океане. Должно быть, очень усердно.

Кто-то из чиновников за столом закашлял, маскируя этим свой смех.

Романов же был невозмутим.

Во время второй смены блюд мне показалось, что Соня поймала мой взгляд и едва заметно подмигнула. Эта женщина была ходячей провокацией.

Когда официальная часть закончилась и гости разошлись, в столовой остались мы втроём.

Слуги, словно чувствуя, что они лишние, исчезли, лишь Меркулов изредка появлялся, чтобы подлить чай.

Маска официальности с Сони спала мгновенно.

— Ну что, братец, доволен инспекцией? — спросила она, играя ложкой в десерте. — Или ты примчался сюда не к Кириллу, а чтобы отыскать свою заблудшую сестру?

Митя смутился.

— Соня, хватит.

— А чего стесняться? — девушка повернулась ко мне. — Кирилл ведь твой друг. Лучший друг, правда, граф? Вы ведь не проболтаетесь ни о чём?

Её взгляд был красноречивее любых слов.

Я почувствовал, как под воротником рубашки становится жарко.

Под давлением сестры Митя сдался.

Он раскрыл истинную причину своего визита: Император подыскал Соне «выгодную» партию. Немолодого, но влиятельного князя, чьё рвение в служении короне обратно пропорционально его личным качествам.

Соня, узнав об этом, использовала службу в инквизиции как предлог и сбежала в колонии ещё две недели назад.

— Я искал тебя больше недели в столице, пока не пронюхал, куда ты подалась, — с упрёком сказал Митя.

Потом взгляд друга упал на меня, и в нём мелькнуло подозрение.

— А ты, Киря… Насколько я знаю, полгода назад виделся с Соней на Павловском вокзале при открытии сезона. Вот я и решил, что она втянула тебя в свои грязные игры.

Положение становилось опасным. Если Митя задаст прямой вопрос, то я обязан на него ответить честно. Поэтому я поспешил поменять тему, переведя всё в шутку.

— Инквизиция имеет привычку появляться неожиданно, — парировал я, пожимая плечами. — Я для вас всех, похоже, больше объект изучения, чем доверенное лицо. Кстати, говоря о планах… я скоро покидаю Балтийск.

Это заявление застало обоих врасплох.

— И куда ты? — удивился Митя.

— Сначала в центральную колонию. Я пропустил день рождения младшей сестрёнки Таси, а также нужно проверить, как там дела у алхимического производства. А затем с инспекцией в литейные цеха и на вагоностроительный завод. Да и экспедиция в воздушный сектор, я надеюсь, уже не за горами. За полгода здесь налажена стабильная работа, моё постоянное присутствие больше не требуется.

— И на кого ты оставишь протекторат? — удивлённо спросил Митя с явным интересом.

— На Василия Андреевича, — ответил я, кивая на Меркулова, который как раз заходил в зал.

— На секретаря? — Митя не смог скрыть удивления.

— Почему бы нет? — я обернулся к Василию. — У него блестящее образование, он бывший аристократ, выгнанный из клана из-за провала инициации. Он знает все процедуры и почти с самого начала помогает мне тут. Меркулов уже давно справляется с делами не хуже меня.

Секретарь замер с кофейником в руках. На его лице читались шок и смущение.

— Ваше сиятельство… Я… я не уверен, что смогу…

— Справишься, Василий, — ободряюще сказал я. — А если возникнут непреодолимые трудности, ты знаешь, где меня найти. Или сразу ссылайся на меня.

Митя задумчиво кивнул, по-новому взглянув на моего секретаря.

— Образование у него и правда отменное. Думаю, стоит попробовать.

Василий поклонился, и я увидел в его глазах не только страх перед ответственным делом, но и зарождающуюся гордость. Это был его шанс, и мы оба это понимали.

Следующие два дня пролетели в подготовке к отъезду.

Я помогал Меркулову составить детальный план на ближайшие три месяца, утвердил бюджет и провёл последние совещания.

С собой я забирал вассала Кучумова. Его дело по добыче и сжиганию водорослей было налажено. Оно шло как по маслу под руководством двух обученных им магов-огневиков, бывших отставных офицеров.

Виталий мне пригодится в экспедиции в воздушном секторе.

Он уже не раз доказал свою преданность и силу. На такого человека я мог положиться и тем более взять его в опасный рейд, зная, что он не подведёт.

Кучумов, не видевший семью полгода, был безмерно рад возможности провести с родными неделю в «Точке» перед новой командировкой. А потом точно надо подыскать ему работу рядом с домом. И дать как минимум год или два пожить рядом с семьёй, чтобы Виталий это время потратил на воспитание сыновей.

Уезжал я без всяких фанфар. О моём отъезде знали лишь единицы. Да и зачем это афишировать?