Ладно. Вру. Кое-какая идея у меня имелась.

Повернувшись, я дошёл до кресла. Опустился в него и расслабился. Закрыл глаза.

— Ну что? — негромко произнёс я. — Ты хотел, чтобы я развивался? Вот тебе отличный шанс. Давай, делай свою…

— Уже сделал, Александр.

Услышав знакомый голос, я резко раскрыл глаза.

Я сидел всё в том же самом кресле. Только вот окружающий меня мир с больничной палаты сменился бескрайним тёмным океаном, что растянулся до самого горизонта под мрачными тёмно-багровыми тучами.

Зеркальный сидел, откинувшись на спинку старого, обтянутого кожей высокого викторианского кресла.

— Вот так просто?

— Да, — кивнул Зеркальный. — Вот так просто. Ты попросил меня о помощи. Разве мог я отказать последнему из рода Разумовских?

— Разумовских больше нет.

— Как скажешь, — не стал спорить со мной Зеркальный. — Итак, Александр, расскажи мне, что же привело тебя сюда?

— А то ты не знаешь…

— Вопреки твоему мнению, я не наблюдаю за тобой каждую секунду своего существования, — лениво возразил мне он. — Впрочем, не буду скрывать, последний ваш диалог я всё-таки слышал…

— Ну, раз слышал, то знаешь, что мне нужно, — сказал я ему. — Мне нужно узнать…

— По своей ли воле Алестер Галахад решил убить вашего Императора? — чуть ли не с насмешкой спросил Зеркальный, на что кивнул. — Конечно по своей собственной! Это был его прямой и сознательный выбор.

Выслушав его, я не торопился что-то отвечать. К его манере говорить я уже привык, так что ожидал, как минимум, подвоха.

И судя потому, что молчание Зеркального продолжалось, он всё ждал, что я что-то скажу ему. Не дождавшись, вздохнул и недовольно помахал рукой.

— Как же с тобой скучно, — выдал он и махнул рукой, словно один только этот жест должен был немедленно убрать меня с глаз долой.

— А ты перестань нести чушь, пожалуйста, и скажи мне правду. Ты же хочешь, чтобы мы с тобой сотрудничали, ведь так? Тебе же нужно, чтобы я развивался? Нужно?

— Нужно, — не стал он спорить.

— Так как всё было на самом деле?

— А с чего ты решил, что я соврал тебе хоть единым словом? Я сказал чистую правду. Алестер Галахад действовал по собственной воле. Потому что таковы были условия его договора с Андреем Разумовским…

— Просто прекрасно. Может быть, ты мне ещё скажешь, за каким дьяволом подобному человеку заключать договор, да ещё и такой, с этим сумасшедшим?

— Простой вопрос, простой ответ, Александр, — пожал плечами Зеркальный. — Потому что Андрей не оставил ему иного выбора. Всё очень просто. Алестер мог выполнить то, что должен был. Он мог пожертвовать будущим своего рода. Или же пожертвовать одной своей жизнью, но сделать то, чего от него хотел Андрей.

— Смерти Алексея Багратионова? Зачем?

Разумеется, чёткого ответа я не получил. Зеркальный лишь пожал плечами.

— Кто знает? Это был его договор и…

— Давай, пожалуйста, без вот этого вранья, хорошо? — перебил я его. — Я никогда не поверю в то, что ты не знал условия их контракта.

— А даже если и знал? Что это меняет? — в ответ спросил он. — Что тебе даст эта информация? Ведь ты уже получил то, зачем сюда пришёл. Я подтвердил тебе, что Галахад сделал это не по воле Британского Императора. Разве этому пауку этого будет недостаточно?

Так-то он прав, конечно. Тут я с ним не поспорю. Меньшиков хотел знать причину и я её узнал. Дело в договоре. Но… вот так просто уйти и не воспользоваться шансом?

— Ты говорил, что власть над договором имеет лишь тот из Разумовских, кто его заключал. Это так?

— Власть над договором имеет тот, кто его заключил, — кивнул Зеркальный, практически полностью повторив мои слова. — К чему ты клонишь? Думаешь, если твой брат мёртв, то договор потерял силу?

— Нет, я знаю, что они продолжают действовать и после. У меня вопрос по другой линии.

Зеркальный чуть наклонил голову в бок и сделал приглашающий жест рукой.

— Спрашивай, Александр. У нас есть ещё немного времени и я в достаточно хорошем настроении, чтобы ответить на твои вопросы.

Ну, это важный момент. Проблема только в том, что я до сих пор не был уверен в том, скажет ли он мне правду. Говорит ли тут правду вообще хоть кто-то?

— Это правда, что Илья Разумовский смог получить власть над контрактами, которые заключали до него? Другие Разумовские, я имею в виду.

Он ответил не сразу. Почти с минуту Зеркальный сидел и молча смотрел на меня. Ну, по крайней мере мне так кажется, потому что его маска была направлена прямо на меня всё это время.

— Нет, Александр. Илья Разумовский никогда не имел власти над чужими контрактами, — произнёс Зеркальный. — Кто бы ни сказал тебе это, он солгал.

Глава 16

— Кто бы ни сказал тебе это, он солгал.

Так. Любопытно. Но ведь Уваров рассказывал мне совсем другое…

— Должно быть, ты сейчас думаешь что-то вроде: «Но ведь мне сказали совсем иное», да, Александр?

Слушая его, я готов был поклясться, что скрытое за зеркальной маской лицо сейчас ухмыляется.

— Что-то вроде того, — не стал я таить. — Может быть, прояснишь?

— А ты этого хочешь?

— Информация никогда не бывает лишней, — пожал я плечами. — Особенно, если эта информация получена из, так сказать, первоисточника.

— Хочешь устроить мне допрос?

— Хочу узнать правду, — ответил я. — Если для этого требуется устроить допрос…

— То тебя это устроит, — сделал он вывод.

— В данном случае все инструменты хороши, — пожал я плечами.

— Инструменты, Александр, нужно…

— Использовать там, где они подходят? — закончил я за него. — Я в курсе. Как и то, что мы с тобой сейчас разговариваем только потому, что тебе это выгодно.

Кажется, я сейчас смог его немного удивить.

— Думаешь, что я не стал бы говорить с тобой, если бы мне это было не выгодно? — спросил он.

— Я думаю, что у такого существа, как ты, могут быть собственные интересы. Точнее, я уверен, что они у тебя есть, — поправил я себя. — Учитывая наш прошлый разговор и то, что ты сразу же притащил меня сюда, стоило только зайти речи о том, что я согласен играть по твоим правилам.

— Ты считаешь, Александр, что я устанавливаю для тебя какие-то правила?

Вопрос прозвучал почти насмешливо. Да и в целом, их было как-то много.

— Забавно, — протянул я.

— Что именно?

— Вместо того, чтобы отвечать на мои вопросы, ты сам их задаёшь. Уходишь