Моя концентрация достигла предела, а духовное восприятие заполнило всю площадь. Я ощущал буквально каждый сантиметр окружающего пространства.

Каждая вибрация, каждый намёк на движение Рэйнара отпечатывался в моём сознании. Я не мог позволить себе ошибиться. Не сейчас, когда взгляды Хардена, Каэля и Аски буквально впивались в меня, словно пытаясь прожечь во мне дыру. Я не мог точно сказать почему, но интуиция настойчиво подсказывала, что от исхода этого тренировочного поединка будет зависеть очень многое.

Рэйнар не сбавлял темпа. Его кулаки двигались с обманчивой лёгкостью, но каждый взмах порождал невидимые волны, разрывающие пространство. Я уклонялся, используя короткие пространственные бреши, но это отнимало слишком много сил. Стараясь подражать стилю Варенсов, я тратил больше маны, чем обычно, и с меньшей эффективностью. Мои струны, которые я считал своим главным козырем, казались практически бесполезными против его техники. Он не давал мне ни секунды передышки, и я чувствовал, как медленно истощается моя мана.

Технически мне нечего было бояться. Мои запасы на уровне Ложного Вознесения определённо превосходили запасы Рэйнара. Если затянуть бой, он выдохнется первым. Но такая победа была бы попросту жалкой.

Варианты прокручивались в голове один за другим. Если его дар действительно нарушает причинно-следственные связи, это не просто магия — это нечто, граничащее с божественным вмешательством. Но даже боги не всесильны. У всего есть предел. У всего есть цена. Рэйнар явно не бог, а значит, его пределы гораздо ниже, а цена — выше, чем мне кажется.

Я решил временно сменить тактику и сосредоточился на контратаках и наблюдении. Мои струны перестали беспорядочно метаться к Рэйнару — вместо этого они начали плести вокруг меня тончайшую сеть, почти невидимую даже для магического восприятия. Это была не просто защита, а своего рода сигнальное поле, способное уловить малейшие колебания маны или пространства. Если я не могу увидеть его магию, то, возможно, смогу её почувствовать иным способом.

Рэйнар, заметив мою пассивность, слегка прищурился. Его движения стали ещё быстрее, а удары — точнее. Пространство вокруг меня начало искрить и сходить с ума, опасно потрескивая под давлением его силы. Но я игнорировал опасность. Моя сеть уловила нечто странное — едва заметное искажение, возникавшее за долю секунды до того, как противник начинал двигаться. Оно было настолько мимолётным, что я бы не заметил его без максимальной концентрации.

Это оно?

Мои движения становились плавнее, а боевой транс углублялся. Я ждал каждого удара пепельноволосого. Аномалия, которую я заметил, действительно не была заклинанием в привычном смысле. Но это была зацепка. Ничтожный микровсплеск энергии, едва заметная трещина в ткани реальности, служила катализатором его атак. Если я смогу вмешаться в этот процесс…

В разгар интенсивного сражения анализировать чужую магию было безумно трудно. Искажения возникали беспорядочно: одни — рядом с Рэйнаром, другие — возле меня в момент нападения. Их появление иногда совершенно непредсказуемо меняло ритм, и переставало совпадать с его движениями, что лишь усложняло бой. В какой-то момент я полностью отдался инстинктам. Моя реакция значительно превысила человеческие пределы.

Щедро наполнив руны на перчатках маной, я ощутил, как они загудели от напряжения. Вместо создания новых струн я направил уже существующие в центр ближайшего искажения, которое только что уловил. Мои нити, тонкие, как паутина, вонзились в эту трещину, пытаясь её расширить или закупорить. Результат оказался неожиданным: пространство вокруг искажения дрогнуло, и очередной удар Рэйнара, который должен был разнести меня в клочья, просто… исчез. Воздух с лёгким хлопком вернулся в норму, а пепельноволосый замер, впервые за бой выдав удивление.

Толпа за барьером ахнула, а Каэль, стоявший неподалёку, даже присвистнул. Харден, как всегда, остался непроницаем, но его глаза слегка сузились — знак того, что он заметил мой манёвр.

Получилось?

Я тут же одёрнул себя. Это лишь временный успех. Рэйнар явно не собирался сдаваться.

И действительно, удивление мужчины длилось не дольше секунды — он быстро восстановил равновесие и сменил стойку. Теперь его движения стали менее размашистыми, но более резкими, а удары следовали один за другим без пауз. Он явно решил задавить меня скоростью.

Я стиснул зубы, понимая, что времени на раздумья почти не осталось. Моя сеть струн всё ещё работала, улавливая искажения, но теперь их было слишком много, и я не успевал реагировать на каждое. Мана таяла, лимит седьмой звезды был уже близок, а Рэйнар, похоже, даже не вспотел. Его запасы энергии казались бездонными, и было неясно, действительно ли это так или он искусно притворялся.

«Антимагия», — вдруг вспыхнула мысль. Именно этого от меня ждут, и именно это должно мне помочь. Если я не могу угнаться за его скоростью, то, возможно, стоит попытаться прервать его технику в зародыше.

Но как? Как остановить наследственный дар?

Мои эксперименты с антимагическими струнами были далеки от совершенства. Сказывался явный недостаток времени. Но внезапно я вспомнил слова Кираи: «Ты не из Варенсов. Это их дар, а не твой».

Она была права.

Как бы я не пытался воспроизвести чужую технику, она всегда будут хуже оригинала. Но кто сказал, что я не могу создать что-то своё?

Не теряя времени, я отступил назад, используя короткий пространственный прыжок, чтобы выиграть несколько секунд. Рэйнар тут же рванул следом, но я уже был готов. Правая перчатка слабо вздрогнула, когда я активировал сразу три рунные комбинации одновременно. Но этого было недостаточно. Нужно было нечто большее.

В какой-то степени у меня тоже был аналог нарушения причинно-следственных связей.

Магия вероятности.

И если мой противник меняет следствие, заставляя меня постоянно промахиваться, я просто сделаю вероятность промаха равной нулю.

Энергия в перчатке закружилась, смешиваясь в хаотичный вихрь. Я чувствовал, как разные типы энергий сталкиваются, создавая нестабильный коктейль. Это было далеко от изящной антимагии Варенсов, но с моей собственной модификацией я не чувствовал, что проиграю. Мне не нужна была филигранность — мне нужен был хаос, способный разорвать любую технику.

Я выпустил струну — не тонкую и аккуратную, как раньше, а грубую, пульсирующую, словно живая. Именно эта струна стала квинтэссенцией всех моих знаний и навыков.

Тонкая энергетическая змея рванула к очередному искажению, которое только что появилось перед ударом Рэйнара. Все на площади ощутили, как что-то с треском разбилось.

Эффект был куда заметнее: пространство вокруг струны задрожало, а удар Рэйнара, вместо того чтобы обрушиться на меня, разлетелся в стороны, как стекло, разбитое молотом. Барьеры вокруг площади заискрили, принимая на себя остатки энергии от ударной волны.

Рэйнар остановился. Его грудь тяжело вздымалась