— Да хватит кланяться прилюдно! — мой голос прозвучал резко, как щелчок кнута. Это была коррекция поведения. — Мы в больничном коридоре, а не в тронном зале!

Он вздрогнул и замер, залившись краской.

— Простите, повелитель! То есть… простите, доктор Пирогов.

— Вот так лучше, — мой тон стал спокойнее. Дрессировка окончена, можно приступать к работе. — Иди, выполняй поручение.

— Есть! До свидания!

Свиридов развернулся и быстрым, почти строевым шагом удалился по коридору, полный решимости и энергии. Я смотрел ему вслед.

В больнице действует тайный орден, который хочет поставить своего человека во главе «Белого Покрова».

Интересно, зачем им контроль над элитной больницей?

Доступ к медицинским картам знати?

Возможность устранять неугодных под видом врачебной ошибки? Или это просто бизнес?

Контроль над закупками, страховыми выплатами… Миллиарды. Вероятнее всего, комбинация всех факторов. Власть — это когда у человека есть и деньги и возможность решать, как живут другие.

Что ж, пусть попробуют.

Они играют в политику и интриги. Я же практикую медицину в её высшем проявлении.

Будь то опухоль в мозгу или «Орден» в моей клинике. Посмотрим, что у них получится против некроманта с растущим влиянием.

У меня есть ресурсы, знания и абсолютное преимущество — они даже не подозревают, с кем на самом деле связались.

Я направился в палату к Долгорукову.

Палата барона была просторной: огромный телевизор на стене, удобное кожаное кресло, столик с нетронутым обедом из ресторанного меню.

Сам барон лежал на кровати, небрежно откинувшись на подушки.

Его рука свисала с кровати, но это не мешало ему уткнуться в экран смартфона. Из динамиков доносился нарочито глупый, визгливый смех из какого-то комедийного шоу — явная попытка заглушить унизительные воспоминания о вчерашнем фиаско.

— Ну что, полегчало? — спросил я, входя в палату.

Долгоруков вздрогнул и оторвался от экрана, быстро его погасив.

— Святослав! Да, уже лучше. Вкололи что-то, рука почти не ноет. Но я все еще не понимаю, что на меня нашло с Аглаей. Это было… унизительно.

Он всё ещё ищет оправдание.

Его гордость, его самооценка как мужчины и аристократа, растоптана. Он потерял контроль, и для человека его склада это хуже физической боли.

Ему нужна не правда, а обезболивающее для эго.

— Приворотное зелье на тебя нашло, барон, — мой тон был спокойным, как при констатации очевидного медицинского факта.

— Зелье? — он даже приподнялся на локте. — Но… ты же говорил Ярку, что это последствия ауры Аглаи!

Он не так прост, как кажется. Запомнил детали.

Хорошая память, ценное качество.

— Ярку я сказал то, что он должен был услышать, — я подошёл к его кровати, заглядывая в карту пациента. — Чтобы он не задавал лишних вопросов и не усложнял ситуацию для тебя. Представь, что бы он подумал о ней, знай он правду? О том, что на самом деле кто-то из твоих многочисленных поклонниц решил пойти ва-банк и подсыпать тебе приворотного зелья. Дешёвая алхимия, но, как видишь, сработала. Тебе нужно проверить всех, с кем спал за последнее время.

Долгоруков задумался, почесав здоровой рукой затылок. Его лицо выражало смесь облегчения и озадаченности.

— Вроде бы никто не мог… Все были адекватными… — пробормотал он.

Я медленно перевёл на него взгляд и, подойдя вплотную к кровати, посмотрел ему в глаза.

— Уверен? — мой голос прозвучал тихо, но с такой интонацией, что барон понял — я знаю о его похождениях гораздо больше, чем он думает.

Он не выдержал взгляда и опустил глаза. Вся его аристократическая бравада лопнула, как мыльный пузырь.

— Ладно, — выдохнул он. — Много кто мог. Чёрт! Это же надо всех проверять!

— Вот и проверяй, — кивнул я. — Будет чем занять голову, пока тут лежишь. Составь список всех отвергнутых дам за последний год. Вспомни все детали: кто, где, при каких обстоятельствах. Ищи ту, у которой был доступ к твоим напиткам в ресторане.

Я уже собирался уходить. Операция по стабилизации его эго прошла успешно, пациент переведён из состояния паники в состояние активного поиска. Но я остановился у двери, словно только что вспомнил о незначительной детали.

Актив «барон Долгоруков» ценен. Но сейчас его лояльность основана на восторге и недавних событиях.

Это нестабильно. Нужно укрепить связь.

Его хроническая травма плеча — идеальная точка входа. Излечив то, с чем он давно смирился, я переведу его из разряда союзника в разряд вечного должника. Небольшая инвестиция в его здоровье принесёт огромные дивиденды в будущем.

— Кстати, — небрежно бросил я через плечо. — Я продлил твою госпитализацию на неделю. Не спорь.

Он открыл рот, чтобы возразить, но я продолжил, не давая ему вставить ни слова:

— Раз уж ты здесь, займёмся твоим плечом. Я всё помню — старая военная травма, россыпь мелких осколков у сустава. Найду лучшего хирурга в Империи, и мы решим эту проблему раз и навсегда.

— Но я же уже привык, оно почти не болит… — начал было он.

Я поднял руку, останавливая его на полуслове. Мой взгляд был абсолютно непреклонным.

— Никаких «но». Решено.

Долгоруков смотрел на меня секунду, затем его плечи обмякли. Он откинулся на подушки, полностью принимая мою волю. Демонстрация полного подчинения.

— Хорошо, — покорно кивнул он и, уже переключившись на новую задачу, начал загибать пальцы на здоровой руке. — Так, кто мог подлить… Маргарита — я отказал ей в прошлом месяце. Елизавета — расстались скандально, она грозилась отомстить. Ольга — та вообще психованная…

Выйдя из палаты Долгорукова, я подвёл итог — актив «барон Долгоруков» надёжно закреплён. Долговая зависимость — самая прочная из всех видов привязанности, который мне известен.

Теперь нужно обеспечить качественное исполнение обещания. Мне нужен не просто хирург, а лучший. И я знал, к кому обратиться.

По пути в коридоре я заметил старшую сестру терапевтического отделения, Марфу Игнатьевну, опытную и строгую женщину, державшую в кулаке весь младший медперсонал.

— Марфа Игнатьевна, — остановил я её.

Она обернулась, её лицо было готово выразить недовольство, но, увидев меня, тут же сменилось на уважительное. Мой авторитет в клинике круто вырос за последние недели.

— Доктор Пирогов?

— Продлите госпитализацию барону Долгорукову, — мой тон был спокойным, но не терпящим возражений. — Минимум на неделю. Готовим его к плановой операции на плече. Все необходимые распоряжения я внесу в систему позже.

— Слушаюсь, доктор Пирогов! — отчеканила она как солдат