— Каттай.

— Каттай, как ты относишься к людям?

— По большей части не отношусь. Зачем вы пытались усыпить меня?

Улыбка Пака поблекла.

— Потому что думали, что ты человек.

Он вздохнул и поник.

— Если бы мы знали… Но что сделано, то сделано. Сонную пыльцу не вернуть. Этот человек тебе нужен?

Он небрежно махнул в сторону Рико.

— У меня были на неё планы…

— Еда?

— Кое-что другое.

— Тогда нужно подождать, — развёл Пак руками. — Сонная пыльца действует не меньше суток.

— Что возвращает нас к вопросу, зачем вам потребовалось усыплять меня, — заметил я. — Хотели убить?

— Просто кое-что собрать. Слюну. Несколько капель крови. Прядь волос. И отломить кусочек кристалла от одной из статуй здесь.

— Тем не менее вы напали на меня. Я требую извинений и компенсации. Или…

Пак инстинктивно дёрнулся назад, когда я шагнул к нему. Затем фэйри оправился и стянул шляпу с головы. Изобразив церемонный поклон, он сказал:

— От всего круга Бриганта, что стережет покой спящей королевы Титании, я, вождь Пак ап Абалак, приношу свои искренние извинения за то, что в наших изысканиях мы потревожили тебя, существо известное как Каттай. Что же касается компенсации, то, боюсь, сейчас мой круг находится в затруднительном положении. Люди нашли путь в священную опочивальню королевы Титании и угрожают не просто нам — всему народу фэйри! А мы, хоть и славимся искусством обмана, в прямом противостоянии не можем дать им отпор.

Я встретил эту новость равнодушным молчанием. Пак закусил губу, прежде чем продолжить:

— Наша встреча не случайна. Нас столкнула сама судьба. Народ фэйри будет бесконечно признателен, если…

— Нет.

Зачем помогать наглым феям, которые нарушили мои планы?

— Мы щедро вознаградим тебя за помощь. Нам известен секрет создания пространственных врат…

— Они работают за пределами первого слоя? — перебил я его.

Пак отвёл взгляд и неохотно ответил:

— Если ты имеешь в виду, можем ли мы открыть их, спустившись ниже, то увы, не можем.

— Не заинтересован.

Мой отказ не смутил Пака. Похоже, он быстро догадался, что меня не так-то просто уломать. После небольшой паузы он спросил:

— Слышал ли ты когда-нибудь об Эликсире Бессмертия?

Глава 3

В конечном счёте я позволил уговорить себя. Гоняться за летающими малявками, чтобы поймать и съесть в отместку за неудавшуюся попытку усыпления, я посчитал ниже своего достоинства. В то же время предложение Пака — поделиться со мной Эликсиром Бессмертия — звучало заманчиво, да и Нейфила жаждала узнать больше про загадочный народ фэйри.

До пробуждения Рико оставался целый день. Я прикидывал, не посвятить ли его развитию способностей, доставшихся от Ваккера, но любопытство пересилило.

Перед тем как согласиться, я расспросил Пака насчёт людей, которые вторглись в вотчину фэйри. Их было семеро, и никто из них, если верить рассказу ап Абалака, не принадлежал к алоплащникам. Это обнадёживало: практика показала, что в открытом бою угрожать мне могли лишь высшие чины Дома Падших и те, кто владел огненной магией.

С остальными я разделаюсь без особых проблем.

Захватчики вторглись на вотчину фэйри ради Эликсира Бессмертия — зелья, которое могло даровать вечную жизнь выпившему его. Люди издревле охотились за ним, однако феи не жаловали незваных гостей: мороками отводили их от своих земель в смертельные ловушки. Эта стратегия редко подводила фэйри, хотя порой среди авантюристов попадались умельцы, которые отыскивали их поселения.

Но никогда прежде люди не преступали порог одной из главных святынь фей — опочивальни Титании.

Пак ловко уходил от вопросов, касавшихся его королевы. Я не настаивал на ответах, полагая, что вскоре увижу всё собственными глазами.

Прежде чем отправиться через пространственные врата, я облачился в одежду, которую позаимствовал у погибшего заражённого. Она пришлась впору, разве что рукава куртки оказались слишком свободными. Можно было перекинуться в Ваккера, чтобы переодеться в облачение алоплащника, но в его шкуре я чувствовал себя неуютно. Усовершенствованное тело Каттая само по себе было опасным оружием. Отказываться от него ради незначительного удобства я не собирался.

Создавать врата в любой точке Пак не умел. Для этого требовалось специально подготовленное место — одно такое располагалось недалеко от Рощи Статуй. Часть свиты Пака осталась при Рико на случай, если она проснётся раньше положенного, для того чтобы снова усыпить её. Остальные последовали за своим предводителем.

Меня они совершенно не боялись: то один, то другой фэйри пролетал надо мной, мимолётно касаясь моих волос. Для них это превратилось в игру, которая прекратилась, лишь когда я поймал самую дерзкую фею и хорошенько встряхнул её.

Пейзажи Краевой Пустоши угнетали пустынным однообразием. Зелёный росчерк Рощи скрылся за пригорком, усеянным валунами, и мир утонул в серо-бурых тонах. Сверху на процессию взирало болезненное, одутловатое солнце.

Шли мы от силы час, но за это время в ботинки успел набиться песок, а голову, не защищённую от жара, порядком напекло. В тот момент, когда я начал всерьёз задумываться, не совершил ли ошибку, поддавшись на уговоры, кожи будто коснулась тончайшая липкая плёнка. Коснулась — и лопнула, как мыльный пузырь.

Тотчас перед глазами предстали высокие ветвистые кактусы, выстроившиеся в большой круг. Их усеивали небольшие розовые цветы, один в один как у Пака на шляпе.

В центре круга возвышался огромный кактус. Поверхность его покрывали многочисленные зарубцевавшиеся порезы, словно раны на шкуре старого зверя. Пак без колебаний устремился к нему. Он стащил с головы шляпу и подул на украшавший её цветок. С бутона сорвался лепесток. Его края окрасились в красный, и он, подлетев к главному кактусу, несколькими взмахами оставил на нём глубокие зарубки. Из них выступила прозрачная жидкость.

— Если вы владеете такой магией, что мешает самостоятельно отбиться от людей? — спросил я, впечатлённый нанесённым уроном.

— Соцветье ранит пьётль, потому что тот, почуяв в лепестке частицу своего дитя, позволяет ему ранить его. Меж ними крепка родственная связь. Если лепесток коснётся человека, ничего не случится, — ответил Пак.

Свита вождя закружилась в хороводе вокруг кактуса. Ап Абалак вскинул к нему руки, и, отзываясь на его движение, жидкость в зарубках запылала золотом — новые отметины сложились в замысловатый символ, похожий на раскинувшего лапы паука.

В следующее мгновение реальность раздвоилась, растроилась, рассыпалась на бесчисленные осколки, в которых я утратил чувство себя. Золотое сияние, вырывавшееся из надрезов на кактусе, усилилось, полностью захлестнуло круг жаркой волной — и вдруг схлынуло, как море в отлив, оставив меня позади, уже не среди кактусов, а возле входа в узкое ущелье.

Под ногами журчал неглубокий ручеёк. Посмотрев вниз, я обнаружил, что стою по щиколотку в воде. Я шагнул в сторону, выбираясь на галечный берег, и под сапогами захрустели крошечные, причудливой формы камни. Приглядевшись, я понял, что это кости, тонкие, словно птичьи.

К Паку подлетела пожилая фэйри, защебетала что-то, посматривая на меня. Он резко ответил ей, отчего та нахмурилась и принялась сверлить его недобрым взглядом. Проигнорировав её, Пак повернулся ко мне и сказал:

— Люди теряют терпение. Они угрожают ранить королеву, если мы не сварим для них Эликсир в ближайшие часы.

Он полетел в ущелье. Я последовал за ним — в одиночестве. Свита Пака осталась снаружи.

— Они что, так и караулили её с тех пор, как забрались сюда? Никто не отправился за подмогой?

— Насколько мне известно, нет. Им удалось пересечь наши барьеры, потому что у одного вместо глаза растёт кристалл. С его-то помощью они и нашли дорогу. Без проводника тут очень легко споткнуться и свернуть шею.

Пак хихикнул себе под нос.

По всей видимости, у того авантюриста имелся дар Морфопатии — вроде Всевидящего Ока, как у Тоттера.