Глава 13

Дверь в нижние уровни не была дверью. Не аркой, не люком, не привычной створкой с замком. Это был монолит: кусок двемерского металла, влитый в стену так, будто его сюда не ставили, а вырастили вместе с породой. Ни швов, ни петель, ни контура, за который можно зацепиться. Только гладкая, тускло поблёскивающая поверхность с едва заметным рисунком концентрических кругов.

Илвасион стоял напротив неё уже не первый раз. Маг-писарь давно выучил её глухой, мокрый блеск, как другие запоминают черты лица. Пробовал простое: магический импульс, удар жезлом, тонкий поток, пытающийся «подслушать» структуру. Пробовал сложное: лез в ближайшие панели, искал, где проходят магистрали, пытался отключить питание участка. Ответ всегда был один: плита оставалась плоской, равнодушной, как эльфийский советник, привыкший смотреть сквозь людей.

Это был не просто выход. Это был заглушённый узел. Ни одно ответвление магии вниз не уходило. Ни одна сервисная дорожка от него не шла. Всё, что пыталось проникнуть через металл, возвращалось обратно, как вода с плотины. Ни трещины, ни слабого места.

Он ушёл от неё только когда понял: ломать эту вещь «по-человечески» бессмысленно. Её надо перезаписать.

В мастерскую Илвасион вернулся уставшим, но не опустошённым. Усталость стала давно привычным фоном, вроде шума двемерского узла. Он сбросил плащ на спинку ближайшего ящика, проверил ремни экзоскелета, привычно тронул пальцами блок питания на спине и только после этого подошёл к столу.

На столе, как на алтаре, лежали три вещи.

Первая — массивное кольцо из двемерского сплава, снятое с одного из передаточных столбов глубоко в узле. Однажды талморец рискнул отсоединить его на несколько секунд; узел глухо взвыл, свет в туннелях мигнул, но система сама перекинула нагрузку, а он успел убедиться: через это кольцо шли сильнейшие импульсы поля. Электромагнитные, если пользоваться памятью прошлого мира.

Вторая — крупный кристалл, больше похожий на сросшийся пучок мелких. Такой он вытащил из корпуса полуразрушенного центуриона: не сердечный, нет, тот он трогать не стал, а боковой, отвечающий за перераспределение сил на конечности. По сути — мощный буфер, терпеливо запасавший энергию, а потом отдававший её рывком.

Третья — набор пластин с замысловатыми насечками, которые он снимал с управляющих блоков охранных сфер и «мозгов» ремонтников. Эфирная логика двемеров, зажатая в металле. Фильтры, протоколы, приоритеты.

Он долго смотрел на этот набор, как смотрят на фразу из неправильных слов, зная, что из неё можно сложить ещё что-то.

Эльф не собирался изобретать полноценную двемерскую пушку. Для этого нужно было быть двемером. Но сделать нечто, что использовало бы их приёмы, он уже мог.

Мысленная схема появилась задолго до железа. Каркас, внутри которого стоит кольцо-индуктор, вокруг — обмотка и пластины-фильтры, формирующие нужный режим, в центре — кристалл-накопитель. По периметру — несколько тонких каналов для связи с его собственной магией. Если запитать систему от двемерского узла, а затем «дотолкнуть» её эфиром, которого в этих руинах было слишком много, можно получить направленный удар: срыв поля, удар волны, способной не просто прожечь металл, а сдвинуть его на уровне структуры.

Примитивная, варварская электромагнитная пушка, собранная из чужого будущего и чужого прошлого.

Илвасион взялся за каркас.

За основу он взял обрезок старой двемерской балки, когда-то бывшей частью рельса. Металл был упрямым, жёстким, но уже с трещинами; он аккуратно вырезал из него продолговатую «шину» — будущий ствол. К внутренней стороне прижал индукторное кольцо, прикидывая, как оно ляжет: ближе к началу или к середине. В итоге выбрал середину: так удар поля можно было сделать чуть длиннее, дать ему «разогнаться» вдоль ствола.

Кольцо пришлось подпиливать, подгонять, но металл сдался. Илвасион закрепил его при помощи двемерских же скоб, которые вытащил из креплений в одном из коридоров. Между кольцом и стволом вставил тонкие пластины-изоляторы из белёсого сплава, который плохо проводил магию. Не хватало только подписать: «не дай бог замкнуть всё на себя».

Следующим слоем пошла обмотка. В обычном мире он взял бы медный провод. Здесь ему пришлось изощряться. Он разобрал пару блоков связи, вытащил тонкие полосы металла, которыми двемеры оплетали свои кристаллы, и свил из них плоские «жгуты». Обмотал ими индукторное кольцо, в несколько витков, выводя концы к площадке, где должен был стоять накопитель.

Кристалл он посадил в массивную рамку из того же сплава, что и экзоскелет. Рамка крепилась к верхней части ствола, словно горб. От неё вниз шли короткие соединители к обмотке и ещё один, отдельный канал к рукояти, которую он вытачивал из старой двемерской трубы. Через этот канал он собирался подсаживать в систему свою магию — не как основное питание, а как управляющий импульс и катализатор.

Самое сложное началось там, где пришлось соединять двемерскую и человеческую логику.

Пластины с насечками он не мог просто вставить «как есть». Каждая отвечала за конкретный режим. Одна, если верить наблюдениям, стабилизировала поток при перегрузке, другая — задавала приоритет окружения, третья — формировала задержку. Для пушки нужно было другое: краткий, максимально жёсткий импульс без попыток системы «спасти» себя.

Илвасион разложил пластины на столе, как гадалка раскладывает карты. Пальцем проходил по каждой насечке, вспоминая, в каком механизме находил подобный рисунок. В итоге он собрал из них новый блок: внизу — стабилизатор, но урезанный, с вырезанными «страхующими» линиями; над ним — пластина, отвечающая за ускорение потока; замыкающий слой — фильтр, обрезающий всё лишнее, кроме одного направления.

В готовом виде блок напоминал небольшой, плоский прямоугольник с трёхслойной структурой. Он вставил его между кристаллом и обмоткой, закрепил так, чтобы при желании можно было вытащить и заменить.

— Если ты рухнешь, — негромко сказал маг-писарь, глядя на конструкцию, — я хотя бы буду знать, где именно ошибся.

Сердце конструкции заработало не сразу. Когда он впервые задействовал блок питания, тепло лишь лениво поползло по линиям, индукторное кольцо чуть дрогнуло, но ничего не произошло. Это было логично: система не знала, что от неё хотят. Двемеры привыкли к чёткому, однозначному коду.

Талморец, сжав рукоять, закрыл глаза, вытягивая кристаллический поток.

Он уже научился ловить в узле те места, где энергия скапливалась, как вода за плотиной. Сейчас ему нужно было не «подслушать» их, а синхронизировать. Он нашёл в глубине знакомый ритм магистрали, в которой сидело снятое им раньше индукторное кольцо, и аккуратно потянул оттуда тонкую нить. Дал её кристаллу, позволил двемерскому блоку распознать