Пробежка и зарядка успокоили мысли и дали мне время смириться с тем, что действия некоторых людей и нелюдей не поддаются ни логике, ни пониманию. Это было неприятно, но терпимо, и думаю, разрешимо.

Поэтому на занятия я шла уже в ровно расположении духа и готовая противостоять паре десятков особо одаренных детей. И они не подвели. На удивление вели себя хорошо и тихо, словно предчувствовали назревавшую бурю. А она наступила на следующий день после обеда, когда на занятие пришла группа «а» первого курса.

– Доброго дня, адепты! – поздоровалась я сразу после прозвеневшего звонка. Дети привычно сели, а Дизраэлени поднял руку. Неожиданно. Не особо он себя обычно утруждает подобным поведением. – Слушаю вас, адепт.

– Брианна, скажи честно, тебе не нравятся сапфиры или конкретно эта форма и оправа не подошли?

– Во-первых, адепт Дизраэлени, мистрес Моранди. Во-вторых, мне не нравится вообще ваша навязчивая идея одарить меня чем-то. В-третьих, давайте уже начнем урок, сегодня у нас особая тема…

– Неужели нет того, что тебе понравится? Будь уверена, я найду и больше не приму обратно!

– Ну так-то вы жизнь ему спасли, – пожала плечами Тишия. – Так что отблагодарить в данном случае это нормально, – неожиданно она приняла его сторону. И вся группа, даже Кьяра, ее поддержали.

– Мне вполне хватит в качестве благодарности вашей хорошей учебы, адепт Дизраэлени, – остановила я поток возможных разговоров. – Давайте вернемся к уроку. – Записываем дату, страницу и тему: «Магическая стирка», – дружный стон прокатился по кабинету.

Под сверлящие взгляды Киллиана, задумчивые – Кьяры и мечтательные – Тишии, я провела урок, и поспешила домой. Хотелось закрыться в кабинете и никого не видеть, но боюсь, друзья такого демарша от меня не поймут. Поэтому я собралась и отправилась на кухню, готовить ужин. Сегодня снова была моя очередь. Потому я и пообещала шарлотку Коргу.

Но первым у моих дверей появился адепт Дизраэлени.

– Что вам, Киллиан? – устало пробормотала я, открывая дверь и думая, что лучше бы друзья задержались.

– Я пришел извиниться за свое поведение. И за то, что не подумал о твоих желаниях, – о, наконец-то в его голове возникли разумные мысли. Еще бы научить уважению, чтобы на вы обращался. – О твоих предпочтениях. Я тут подумал, сапфиры и правда тебе не подходят. Вот он намного лучше, – парень решительно схватил мою руку и попытался надеть на нее браслет.

– О нет! – выдернула я ладонь. И уставилась на украшение как на змею. Усыпанный бриллиантами и рубинами, оно манило. Прямо таки упрашивало надеть его и никогда больше не снимать. – Ты что, обалдел?

– Милая моя Бри, тебя смущают браслеты? Может, ты хочешь кольцо? Шалунья!

– Так, Дизраэлени. Хватит! Если меня ты не слышишь, все твои следующие подарки отправятся к ректору!

– Горячая девочка, – он растянулся в улыбке будто и вовсе меня не слышал. – А чем это пахнет? – парень принюхался и как-то странно посмотрел. Ему явно пришла в голову какая-та идея. И я уверена, что она мне не понравится. – Я все понял! – вот точно-точно. – Ух, какая ты! – он ухватил меня за талию и попытался поцеловать. Но тут же был сброшен с крыльца воздушной волной.

– О, а я уж хотел тебе помочь, но ты сама справилась, – хихикнул подошедший Гаир. – Вы бы валили, адепт, пока ваш препод по боевым искусствам не пришел и не решил использовать вас в качестве материала для отработки ударов.

Дизраэлени скрипнул зубами, но тут из-за поворота вынырнули Этери и Шкип, и парень ретировался. К моему облегчению. А Гаир никак не стал комментировать увиденное, лишь улыбнулся и подмигнул.

А через два дня я выполнила свою угрозу. В обеденный перерыв, кивнув сире Бовил, постучала в дверь ректорского кабинета.

– Да, мистрес Моранди, доброго дня.

– И вам, ректор Гроссет, – с нежнейшей акульей улыбкой я поставила ему на стол бархатную коробочку.

– Что это? – он удивился, но все же взял в руки и открыл. – Эм… Мистрес Моранди, мы все же не в тех отношениях… И это все же неправильно…

– Верно вы заметили. Очень неправильно, когда адепт заваливает подарками преподавателя. А главное, сколько бы я не возвращала их ему, он упорно присылает новые!

– Ах это, – облегченно выдохнул мужчина. – Простите, не понял сразу. Так в чем проблема?

– В том, что излишнее внимание адепта Дизраэлени к моей персоне мешает учебному процессу и нарушает мое личное пространство!

– То есть это не первый его подарок? – ректор с удивлением посмотрел на кольцо.

– Нет, и я пригрозила ему, что все последующие окажутся у вас на столе. Прошу. Делайте с ним что угодно. Хотите, верните адепту, хотите, подарите кому-нибудь или выбросьте.

– Но так нельзя! – разозлился он. – Пусть нежеланный, но это подарок, тут лишь два варианта, либо принять, либо вернуть дарителю.

– Мне все равно, – высказала я и вышла из кабинета.

Тогда я не знала, что буду теперь в нем частой гостьей. До середины следующей недели я ходила к Гроссету стабильно раз-два в день. И выкладывала кольца, браслеты, подвески, гребни, духи с яблочным и ванильным ароматом, снова кольца, а потом и пирожные. На последних мы оба сломались. Я поставила ароматно пахнущую коробку на стол и устало опустилась в кресло рядом. Понятливая сира Бовил почти сразу принесла заваренный чай в чайничке и пару чашек.

– Мистрес Моранди, это невыносимо.

– Полностью с вами согласна, но не знаю, как исправить положение. Моему терпению пришел конец. Княжич тратит деньги отца на всякую ерунду, и от меня обратно ее не принимает. Выкинуть у меня рука не поднимается, а вы можете найти правильное применение этому безобразию.

– Я отправляю все его отцу. Правда, очень сложно не раскрыть вашу личность при этом. Хотя пока его высочество лишь радуется, что объект воздыхания его сына категорически против отношений и всячески способствует учебе. Князя это устраивает. Как и то, что деньги возвращаются в казну, пусть и в виде украшений.

– Да, пирожные он вряд ли оценит, – вздох мой вышел, видимо, слишком горьким.

– Их мы съедим сами, чего добру пропадать? – покачал головой ректор. – Я знаю эту кондитерскую, там делают вполне сносные десерты. Даже для