— Про торговца Армена спросить хотите?

— Про него, — подтвердил я. — Как-то он странно дёргается, да щурится то и дело.

— Дёргаться он несколько месяцев назад начал, — важно заявил Джек. — Когда они с агрономом удобрениями начали заниматься. А щурится он потому, что привык к своему моноклю.

— Моноклю? — переспросил я.

— Ну что, Виктор, — Джек проигнорировал мой вопрос. — Прошёл я ваш экзамен?

— Прошёл, — кивнул я и достал из кармана монету. — Поможешь найти монокль, и она твоя.

— Так это, — замялся паренёк. — Я в комнату к Армену не полезу. Узнает — убьёт.

— Во-первых, у меня есть ордер на обыск, — уверенно заявил я. — А, во-вторых, ты никуда лезть не будешь. Просто проводишь меня до таверны.

— А как же… — начал было Джек, но, заметив моё подмигивание, тут же заухмылялся. — Это да, это я могу.

— Ну так чего же мы ждём? — удивился я. — Веди к таверне, младший помощник следователя!

— За мной, Виктор, — важно кивнул паренёк и зашагал в сторону таверны.

Всё то время, пока мы шли по главной улице, Джек высокомерно посматривал по сторонам и то и дело меня спрашивал, особенно, когда у нас на пути попадались другие ребята:

— Как там у вас в городе, Виктор?

— А что, Виктор, на следователя сильно сложный экзамен?

— Виктор, а император, он какой?

Я же охотно подыгрывал Джеку, не желая омрачать его золотой час.

— Людно и тесно, Джек, не то, что у вас…

— Экзамен не сильно сложный, но абы кого не берут. Кандидат должен быть находчивым и обладать нестандартным мышлением. Уверен, ты точно справишься…

— Император? Император он… такой… Как посмотрит, аж сердце замирает. А слово скажет, так сразу бежишь выполнять. Император, Джек, наше всё…

Джек меня внимательно слушал, в нужных моментах важно кивал и задавал уточняющие вопросы. Его нисколько не смущала осязаемая волна зависти, идущая от встречающихся у нас на пути подростков.

— Смотри, Джек, — понизил голос я, когда мы уже подходили к таверне. — Побьют же.

— Не побьют, — отмахнулся счастливый пацан. — Я быстрее всех в селе бегаю и могу на самый верх мельницы залезть.

Судя по тому, что он зажал себе рот ладошками и бросил на меня испуганный взгляд, на мельницу лазить запрещалось. Ну или там было его любимое место.

Я сделал вид, что не обратил внимания на его последние слова, и Джек тут же расслабился.

— Армен всегда останавливается в четвёртом номере, — подсказал Джек, стоило нам зайти в таверну. — Ключи у мадам Жасмин лежат под прилавком.

Я и сам всё это прекрасно знал, поскольку был здесь… вчера? Вернее будет сказать, в прошлую попытку.

Всего в таверне было четыре комнаты, и я понимал, почему Жасмин хочет вернуть себе трёхэтажный особняк старосты, который все почему-то называют избой.

Уже привычно перегнувшись через прилавок, я снял с гвоздика нужный ключ.

— Вот этот номер, — Джек показал на ближайшую дверь.

— А сама мадам Жасмин где живёт? — спросил я исключительно ради проформы.

— У себя, — Джек кивнул в сторону прилавка, за которым виднелась почти незаметная дверь, стилизованная под бревенчатую стену.

Четвёртый номер находился по соседству с комнатой мадам Жасмин, и я ещё в первую попытку понял, что это неслучайно.

Открыв дверь ключом, я зашёл в комнату Армена и огляделся по сторонам.

Комната, как комната…

И даже сейчас, зная, что искать, я совершенно не представлял себе, где можно найти монокль.

Да и вообще, не ошибся ли я, тратя драгоценное время на его поиски? Что он мне даст?

Плюс, у меня не семь часов, как я думал раньше, а шесть, поскольку Жасмин сбежит за час до заката.

Но, учитывая, что других зацепок у меня не было, я решил довести дело с моноклем до конца.

Что-то мне подсказывает, что артефакты подозреваемых играют важную роль в поисках убийцы, и где находятся остальные два — брошка и колба — мне было известно. Осталось найти монокль и попробовать провести допрос уже с ним.

— Ну что, Джек, — я посмотрел на паренька, — твой выход.

Паренёк солидно откашлялся, и я, усмехнувшись, положил на стол серебряную монету.

— Армен пару раз гонял меня по мелким поручениям, — Джек сунул монету в карман, — и каждый раз, когда я возвращался, он прятал свою записную книжку и монокль куда-то… сюда.

Джек нырнул под стол и принялся простукивать столешницу.

— Где-то тут… Или тут?… А может, здесь?…

Поиски тайника заняли у нас минут сорок.

И когда я уже отчаялся что-то найти, Джек случайно провёл рукой по едва выпирающему сучку, и внутренняя часть столешницы… открылась под углом в тридцать градусов!

— А вот и монокль! — победно заявил Джек, показывая на артефакт.

Трогать его руками он, по какой-то причине, не стал.

У меня же таких предрассудков не было, и я, взяв артефакт, с интересом принялся его изучать.

И каково же было моё удивление, когда, случайно посмотрев сквозь монокль на пацана, я увидел полупрозрачную надпись:

Джек Саливан. Слабый одарённый. Стихия: Воздух.

Хах! Вот это монокль! Зато теперь понятно, почему Джек бегает быстрее всех в селе и не боится залезать на крышу мельницы.

— Это поможет следствию, Виктор? — сдержанно улыбнулся пацан.

— Надеюсь на это, — протянул я, обдумывая, что делать дальше.

Теперь, когда у меня был такой интересный артефакт, можно было наведаться в ангар за колбой, а затем идти на допрос подозреваемых.

— Ну всё, мне пора, — засобирался Джек. — А то мамка ругать будет.

— Беги-беги, дружище, — рассеянно кивнул я.

В запасе у меня оставалось пять часов, и я решил заглянуть в амбар.

В Лаборатории Даниэля пахло чем-то кислым и горелым. Я не стал тратить время на повторное исследование стоящих на столе колб и зелий, сразу же сфокусировавшись на поиске тайника.

Я точно знал, что он находится под столом, но сколько бы я ни пытался его найти, всё было тщетно. И только сорок минут спустя, я заметил, как доски пола едва заметно поскрипывают, когда я на