— Ну что, поговорим? — спросил я, подкидывая в костёр полено и лениво следя за взметнувшимся и медленно опускающимся снопом искр.

— О чём, милорд? — осторожно уточнил парень, тщательно облизывая ложку.

— Обо всём. Кто такой, что вы тут с товарищами тут делали, как дошёл до жизни такой… Чем больше полезного скажешь, тем больше у тебя шансов остаться живым и невредимым.

Пленник нервно потёр шею и бросил взгляд вправо — куда-то туда ушла медитировать Диомеда. Дрогнувшим голосом сказал:

— А та девушка… она… дочь милорда Церетеуса, да? Меня тогда в любом случае не отпустят.

— Отпустят, — поморщился я. — Поверь, у меня хватит сил продавить нужное решение в случае чего. Придумаю что-нибудь. Рассказывай давай.

Парень недоверчиво взглянул на меня, прочитал в моём взгляде нарастающее раздражение, вздрогнул… и начал рассказывать.

При рождении ему дали звучное имя — Виллур. Но последние лет десять все звали его просто — Скелет. Жил (хотя скорее выживал) он в трущобах Митт’Каля — столице гертэнства Аус, куда попал почти сразу после смерти родителей. Родственников у него не оказалось, брать ответственность за мелкого пацана никто не хотел, вот и прибился он к одной из десятков банд беспризорников, выживавших в бедных кварталах.

— Забавно, — я невольно прервал его рассказ. — Случаем, не знаешь, почему у вас вообще есть трущобы? Я не видел подобных районов ни в одном из городов, где я был.

— Н-нет, милорд… я нигде толком и не бывал, кроме Митт’Каля и пары деревень по пути сюда…

— Я могу ответить, — появилась из тьмы между деревьями Диомеда и уселась на бревно рядом со мной. Заметив, как нервно дёрнулся Виллур, недовольно поморщилась. — Да успокойся, не трону я тебя.

— Так что там с трущобами? — я подвинулся и потянулся к котелку, одним движением вытряхнув из браслета тарелку.

— Да всё просто, — напарница приняла порцию каши и благодарно кивнула. — Большинство зданий — что в городах, что в деревнях, строится на совесть, чтобы в Месяц Познания постройки не сносило. Камень, хорошее дерево, артефактные и алхимические зачарования на кирпичи… Бедняки себе такого позволить не могут. Но и сбиваться в кучки, выстроив себе хлипкие лачуги, тоже не могут — первый же ветерок в Месяц Познания снесёт их хибары к демонам.

— А если землянки?

— Затопит в первый же месяц Большой Воды, — насмешливо фыркнула Ди.

— А… точно.

— Впрочем, вариантов у подобных бедолаг всегда достаточно. Кому-то родственники помогут, кто-то в слуги пойдёт — обычно даже купцы и чиновники предоставляют своим подчинённым жильё. Об аристократах и не говорю — ты видел, сколько у нас слуг в замке живёт.

— Угу. Кто-то в Идущие податься может, да?

— Ну, это не самый популярный вариант, но да, — кивнула девушка. — В общем, если поразмыслить, то выход всегда найдётся. Если ты Заклинатель, то тебе и вовсе дом не особо принципиален — можешь спать, где придётся. Без особого комфорта, конечно, но болезни от непогоды тебе почти не грозят. Хиатусы, если не удаляться от человеческих поселений — тоже.

— А с Митт’Калем-то что? — вернул я напарницу к изначальной теме.

— А… да им повезло с местоположением, — поморщилась Ди. — Один из немногих городов, где рельеф хорошо защищает и от затоплений, и от ветров. Там такая, удобная долина, с трёх сторон прикрытая от ветра, а с четвёртой — старая и высокая крепостная стена. Только ворота и проток для небольшой речушки, которая течёт вниз, оставили. Места внутри долины много, гертэн к желающим остаться лоялен…

— И поэтому все, кто хочет, могут строить себе простенькие дома, не сильно заморачиваясь с их крепостью. И беднякам не обязательно лихорадочно искать нормальные убежища, вот они и копятся, — закончил я. — Понял. А зачем это гертэну? Как его там… Талиону? Там же и преступники живут, поди, да и в целом…

Диомеда лишь кивнула на Виллура. Тот молчал, протянув руки к огню и опустив голову — видимо, ожидал, пока мы закончим говорить и вновь начнём спрашивать.

— Например, вот за этим. Из бедноты и преступников воины, конечно, сомнительные, но когда тебе нужно завалить врага массой… помани их пальцем, пообещай денег и амнистию — и они потянутся к тебе куда охотнее, чем зажиточный крестьянин или вольный адепт.

* * *

Особо много полезного Виллур рассказать не смог. Да, ему, как и десяткам других рекрутов, пообещали возможность возвыситься и разбогатеть. Разбили таких же голодранцев, как он, по пятеркам, дали в придачу старших товарищей — и послали в земли Тауберов. В основном, ловить по дорогам курьеров, пощипывать торговцев и случайных путников, нанося урон экономике гертэнства. Беспределить и убивать кого-либо без особой на то нужды, кстати, запрещали. Всех, за исключением военных. Те самые правила междоусобиц, которые на инаретских Советах принимались, этот момент ограничивали крайне чётко. Мол, дружинники — законная цель, а гражданские — ну, если сильно не наглеть, то можно, но если перегнуть палку, то сильно огребёшь и ты, и твой наниматель.

Хотя как отличать военных от обычных путников было не очень понятно. Походная одежда обычно не особо-то отличалась. Да и сами адепты не дураки, чтобы себя напоказ выставлять…

Виллур на соответствующий вопрос лишь пожал плечами — он в отряде существовал на позиции «принеси-подай-смотри-как-надо-не-мешай». Цели выбирал Артос — тот самый Заклинатель со стихией Льда, — и выбирал их крайне осторожно. Иллюзий насчёт силы своего отряда он не питал, так что они пропускали мимо половину, если не две трети путников. Даже среди одиночных адептов попадались чересчур сложные цели, что уж говорить о торговцах — те, зачастую, таких бойцов себе в охрану брали, что по силе они не так уж уступали даже нам с Диомедой. А по опыту — заметно превосходили.

— Ясно, — кивнул я. — И что же с тобой делать…

— Дотащим до замка, вздёрнем на виселице, — недолго думая, предложила Диомеда.

Парень сжался, опустив голову, но ничего не сказал.

— Не вижу смысла, — я встал с места и повесил над