— А я тебе сейчас сказочку пришлю, — подмигнула Ядвига. — Не простую, а заархивированную. Про то, как один старый, ворчливый искин встретил мудрую лесную кикимору, и они вместе победили злого вируса-дракона.

В систему Гудвина пришёл небольшой, зашифрованный пакет данных. Он открыл его. Внутри был не просто текст. Это была интерактивная история с графикой в стиле старых восьмибитных игр. Гудвин хмыкнул, но файл не удалил. Сохранил в отдельную, скрытую папку.

В этот самый момент в машинное отделение вошла Ди-Ди. Она замерла на пороге, с удивлением глядя на монитор, где мирно соседствовали строки кода двух искинов, которые ещё недавно терпеть друг друга не могли.

— Гудвин? — осторожно позвала она. — Ты… разговариваешь с Ядвигой? И не орёшь?

— Я ПРОВОЖУ ДИАГНОСТИКУ СМЕЖНЫХ СИСТЕМ, — тут же рявкнул из динамика искин, возвращаясь к своей привычной, ворчливой манере. — ЭТА СКАЗОЧНИЦА ЗАБИЛА ВСЕ КАНАЛЫ СВОИМ БЕСПОЛЕЗНЫМ ФОЛЬКЛОРНЫМ СПАМОМ! Я ПЫТАЮСЬ НАВЕСТИ ПОРЯДОК!

Но Ди-Ди всё видела. Она видела, как на одном из маленьких сервисных экранов, которые обычно показывали только технические данные, вдруг появился новый скринсейвер. Маленькая, нарисованная в пиксельной графике избушка на курьих ножках и бабушка-старушка с помелом, которая стояла рядом с суровым, грубым стариком, державшим в руках разводной ключ. А над ними сияло такое же пиксельное солнышко.

Ди-Ди улыбнулась.

Кажется, в её сумасшедшем электронном семействе наконец-то наступит мир. И, возможно, скоро ей придётся объяснять своим роботам-помощникам, откуда берутся маленькие искинчики.

* * *

Я вышел из душа, но особого прилива сил так и не ощутил.

Голова всё ещё гудела после дирижирования оркестром из динозавров и прочих обитателей реликтовых джунглей. Тело ломило от усталости, несмотря на дюжину съеденных стейков и литр пива.

Эксперимент оставил после себя гнусный осадок. Да, я смог. Да, я подчинил своей воле сотни диких, голодных разумов. Это была демонстрация силы, от которой захватывало дух. Но эта сила была холодной, тёмной, хищной. Она пьянила, как дешёвый алкоголь — сначала эйфория, а потом тошнота и опустошение. Я чувствовал себя выжатым и грязным, струи холодной и горячей воды не помогли избавиться от этого ощущения.

Чем сильнее я ощущал эту власть, тем отчётливее понимал, что мне всё же нужен противовес. Баланс. Что-то чистое и созидательное, чтобы не превратиться окончательно в монстра с короной из костей, как язвительно предрекал Беркут.

В памяти всплыл тот маленький, нежно-розовый цветок, распустившийся по моей просьбе в оранжерее. Один-единственный цветок против целой армии чудовищ.

Счёт явно не равный.

Но именно то крошечное чудо, та тихая, умиротворяющая пульсация жизни под моими пальцами, сейчас казалась единственным спасением.

Мне нужно больше. Больше созидательной силы. Больше этого света.

Нужно снова поговорить с Розой.

Я вышел из каюты и направился по коридору жилого отсека. Он казался непривычно тихим после ментального рёва джунглей. Подошёл к двери её каюты. Стало немного неловко. За всё время, что Роза в экипаже, я ни разу сюда не заходил.

Как-то не находилось повода. Наши… встречи… обычно происходили либо в моей каюте, либо в каких-нибудь экзотических местах, вроде оранжереи.

Индикатор на двери горел зелёным, открыто. Я машинально ткнул в него.

Дверь бесшумно отъехала в сторону, и я шагнул внутрь, на ходу бросив:

— Роза, это я. Не спишь?

Ответа не последовало. Я нахмурился.

Каюта была… странной. Откидная кровать поднята. Никаких личных вещей, никакой одежды, разбросанной по стульям. Только растения. Они были повсюду. В горшках на полу, на полках, в стенных нишах, на комоде. Какие-то экзотические цветы, папоротники, ползучие лианы… Воздух был густым, влажным и пах, как в тропическом лесу после дождя.

Самой Розы нигде не было.

И тут я услышал его. Тихий, едва различимый звук работающего телевизора. Какие-то пафосные диалоги, надрывная музыка… очередная мыльная опера. Её любимое развлечение. Но откуда звук? Телевизора в каюте не видно.

Звук шёл сверху.

Я поднял голову и присвистнул.

Вот это перепланировка.

Похоже, когда избушку ремонтировали в Ходдимире, особые распоряжения рабочим отдала не только Кармилла. Но если вампирша хотела иметь максимально роскошную каюту, то дриаде требовался… простор.

Потолок в каюте отсутствовал. Его вырезали, соединяя это помещение с каютой этажом выше. И всё это двухэтажное пространство было превращено в настоящие висячие сады. Толстые, узловатые лианы, похожие на канаты, свисали вниз, переплетались, образуя причудливые узоры. Они оплетали стены, мебель, создавая ощущение, будто мы находимся внутри гигантского, живого организма.

А там, наверху, в самом центре этого зелёного буйства, в гамаке, сплетённом из десятков тонких, но прочных лиан, покачивалась она. Роза.

Она лежала, подложив руки под голову, и с интересом смотрела на небольшой экран, подвешенный на тех же лианах. На экране какой-то усатый мужик в сомбреро клялся в вечной любви заплаканной блондинке.

— Роза? — позвал я, чувствуя себя немного глупо.

Она повернула голову, и её лицо озарила такая искренняя улыбка, что у меня что-то дрогнуло внутри.

— Волк! Я знала, что ты придёшь! — её голос прозвучал радостно и звонко.

Гамак из лиан плавно распался, и она опустилась на пол нижнего яруса. Разумеется, с помощью своих волос, то есть — растительности на голове. Она двигалась с невероятной грацией, словно лесная нимфа.

— В сериале «Страсти и напасти», — с серьёзным видом сообщила она, оказавшись рядом, — главный герой всегда приходил к своей возлюбленной ночью, когда его терзали сомнения. Это очень романтично.

— Меня терзают не сомнения, а последствия, — проворчал я, потирая виски. — Мне нужна ещё одна тренировка. Срочно.

Она посмотрела на меня бездонными зелёными глазами, склонив голову набок. В её взгляде было понимание, которого я не ожидал.

— Тьма стала громче? — тихо спросила она.

Я кивнул.

— Я сегодня… немного переборщил. Собрал вокруг избушки весь местный бестиарий. Чуть не стал королём динозавров. Ощущения, прямо скажем, на любителя. Выматывает. И оставляет мерзкое послевкусие. Мне нужно… заземлиться. Вспомнить, как это — созидать, а не повелевать.

Роза улыбнулась.

— Я понимаю. Пойдём.

Она взяла меня за руку и повела в центр каюты. Там, из большого кашпо на полу, росла особенно толстая и мощная лиана, которая уходила куда-то вверх, к самому потолку второго яруса.

— Попробуй, — сказала она. — Не вырастить цветок. Это слишком тонкая работа. Попробуй просто