Мне всегда казалось глупостью, что в вестернах или в фильмах про самураев те могли долго стоять и смотреть друг на друга, чтобы затем одним ударом закончить бой.

Только сейчас я понял, что это на самом деле.

Каждый вдох, движение мускула на шее, шаг, перенос веса, взгляд могли многое сказать о намерении противника.

Внезапно в голове стрельнула мысль — очевидная, но только сейчас ставшая до конца понятная.

Бой — это не про стили, удары, техники, или что-то еще. Бой — это про противника. Если ты понимаешь своего противника, ты победил.

Он рванул ко мне, нанося резкий удар рукой. Блокирую, второй удар. Еще удар, контратакую…

После обмена ударами Айрхен поймал меня в захват, сломал руку и добил, сломав шею.

Так долго я еще не держался.

Злость ушла. На усталость и боль я больше не обращал внимания.

Спустя много боев я почти победил. Как?

Озарение или сумасшествие, не знаю. Боль была настолько невыносимой, что я начал творить дикие для меня вещи — плеваться ему в лицо, кидаться песком, и все это делать, не выходя из потока. Каждый раз, когда я хоть немного его удивлял, и он переставал меня понимать, я становился чуть ближе к победе.

В очередной раз проиграв, оказавшись около стойки с оружием, чуть не упал там же. Боль рвала тело на куски — не знаю, выдержу ли я еще одну смерть.

В этот раз я взял два кинжала.

— Сколько лет прошло с нашей встречи? — вопрос уже не вызывал у меня никаких эмоций.

— Достаточно, — мой голос звучал глухо, а горло полыхнуло болью.

Воткнув оба кинжала перед собой в песок, я сделал два шага в сторону и встал в нелепую стойку, заработав удивленный взгляд Айрхена.

— Интересно… — пробормотал он, двинувшись в мою сторону, но замер, видя, как я немного сменил положение тела.

Почувствовав, что я в потоке, он прищурился, осторожно сделав шаг. Потом еще один.

Айрхен рванул ко мне, нанося удар, но я упал раньше, отчего тот удивился. Это был заведомо проигрышный ход, и мы оба это понимали.

Схватив его за руку, я потянул его на землю, и мы схватились в партере.

Я сбился со счёту, сколько раз мы так бились, но я знал, как он реагирует на мои ошибки. Он ударил меня коленом, и я, извернувшись, продолжил движение, перекатываясь. Ужасный ход, который грозит мне поражением через пару секунд.

Еще удар, еще перекат, и он схватил мою руку. Сейчас дернет в сторону, и сломает, как было десятки раз до этого.

Раздался хруст, но мне было плевать на боль. Учитывая состояние, в котором я находился, постоянная боль была гораздо неприятнее, чем просто сломанная рука. Я должен был попытаться сбросить его хватку, уходя назад, или ударить свободной рукой.

Вместо этого я резко дернулся вперёд, подставив шею под его захват — будто пытаясь вырваться.

Он инстинктивно среагировал, схватил и начал доворачивать корпус, чтобы снова сломать шею. Как и много раз до этого.

И в этот момент, когда всё его внимание было на борьбе, моя свободная рука рванулась к кинжалу. К кинжалу, который я воткнул в песок, а потом весь бой делал «глупости» — лишь бы незаметно к нему подобраться.

Айрхен увидел, напрягся, но было уже поздно.

Клинок вошёл ему под скулу, пробив кость и вонзившись глубоко в череп.

Шах и мат.

Даже такой боец, как Айрхен, может проиграть. Дайте только пару сотен попыток, и пусть он всегда действует одинаково…

Удивительно, но старик улыбался.

— Я в тебя верил, — еле слышно произнесли его губы, и он растаял в воздухе.

* * *

Кровь стекала по моему подбородку, капая на песок. Под веки словно песка насыпали. Но я стоял. А сознание пронзило удовольствием от того, что мне больше не было больно.

Точнее, было, но совсем не так сильно, как раньше.

Толпа взорвалась криками. Кто-то ругался, но в основном адепты скандировали мое имя, словно я совершил подвиг. Нет, я-то знал, что именно я смог сделать, но они-то чего?

Вдохнув полной грудью, хотел зажмуриться от удовольствия. Я прошел. Больше никакой арены. Никаких Айрхенов…

Такой приятный момент был безжалостно прерван — какой-то адепт заорал и бросил в меня искрящийся шар из молний, сначала невзрачный, но через мгновенье он стал подавлять невероятной мощью.

Атака рванула, направленная прямо в мое сердце. Лицо атаковавшего адепта было искажено безумием, а пальцы сжимались в жесте атаки.

Я хотел двинуться, но не мог.

Молния не долетела.

Фигура в фиолетовых доспехах появилась передо мной в последний момент, принимая шар на вытянутые руки, вокруг которых появилась пленка барьера. Шар с громким хлопком лопнул, столкнувшись с защитой.

Молния рассыпалась, но ударная волна отбросила нас обоих. Линфей пошатнулась, а из ее носа вытекла тонкая струйка крови.

— Мерзкий тип, — прошептала она, вытирая кровь тыльной стороной ладони.

— Почему… ты защитила меня? — попытался я встать.

Линфей повернула ко мне голову, и я увидел ее карие глаза.

— Этого ублюдка, Колиса, давно пора наказать. А я… — она слегка наклонила голову, — живу по чести. Даже когда это больно.

— Я должен тебе, — благодарно кивнул, бросив попытки подняться. — Спасибо, что помогла.

— Не принимай на свой счет. На арене докажешь, что я делала это не зря. — Она махнула рукой и ушла так же внезапно, как появилась, оставив толпу в оцепенении.

Лин Чжэн, глава школы Белого Тигра, поднял руку — и Колиса пришлепнуло к земле, будто гигантская невидимая ладонь вдавила его в камень.

— Ты нарушил все мыслимые правила честных испытаний, — голос старика резал, как лезвие, — и за это лишь одно наказание — смерть.

— Он обманщик! Не мог человек с таким низким талантом преодолеть сто сорок восемь раундов! Это чушь! — орал Колис.

— Как ты вообще первое испытание прошел, — тихо сказал Лин Чжен, и шевельнул пальцем.

Колис истошно завопил, а через мгновенье превратился в облако кровавой пыли.

Сто сорок восемь раундов. Все-таки прошел…

На мои губы наползла улыбка, а я расслабился. И отрубился.

Глава 41

— Наконец-то, — пробурчал бородач, заметив, что я открыл глаза. — Думал, ты решил проспать весь турнир.

— Сколько времени прошло? — спросил я, с трудом приподнимаясь на локтях.

— Двое суток. Ты выжал