Мы сели в машины, собрали в охапку Первого убийцу Империи. Я бы его, конечно, уложил прямо там, но правила аристократии простые: сначала с ним должен разобраться наш господин. Только после этого могут включаться инстанции, законы и канцелярия. Всё происходило на земле Аристарха Николаевича, и нападение на него, и эта бойня.

А союзники, даже такие… тоже считаются. Хоть я бы и предпочёл его добить. Бесит он меня почему-то.

Мои мысли прервал голос Кирилла:

— Макс, ты опять завис. Такое ощущение, что у тебя мозги только когда дерёшься работают, — он усмехнулся и добавил, — а мы вроде чай пьем, а не собираемся морды бить. Лицо у тебя слишком сильно интеллект показывает.

— Ха-ха, — посмеялся я. — Ты это зря. Если что, я вообще-то по званию старше был, пока не вышел из канцелярии.

— Да ну? — он фыркнул. — Вот уж кому канцелярия точно не по нутру. Сухарь из тебя хреновый. — он добавил, — ты же сам говорил, "Бумаги не по мне, пусть ими кто-то другой занимается. А я лучше задержу какого - нибудь аристократа, который устраивает пытки в своем подвале".

— Поэтому я и здесь, — пожал я плечами.

Он прищурился:

— Но ведь ты до сих пор агент.

Я достал из кармана кристалл связи и маленький кубик, который любому покажется игрушкой. Но Кирилл понял сразу.

— Больше нет, — сказал я спокойно. — С этого дня я служу только ему. Барону. Аристарху Николаевичу.

Кирилл усмехнулся, но глаза его были серьёзны.

— Никогда не думал, что услышу от тебя такое.

— Я тоже. Но после того, что было у лимузина… — я замолчал, и перед глазами снова встал лес.

Милена сорвалась вперёд. Господин — за ней.

А я стоял и не мог пошевелиться.

Сил не осталось. Даже держаться на ногах было тяжело.

— Схвати её, — бросил господин.

Я хотел ответить, но не смог. Только мотнул головой. Со стороны это выглядело жалко, будто я струсил. Но дело было не в страхе. Я пытался включить боевой режим. Пытался, но вместо силы получал только боль.

И всё же меня удивило не это. Господин сорвался сам. Рванул за Миленой, обойдя даже Кирилла. А Кирилл… да, я бы не сказал, что он лёгкий противник в спаррингах. Но и он был выжат до дна, в таком же состоянии, как и я. И, конечно, не стал бы работать с бароном в полную силу, даже если бы захотел.

Мы всё равно дернулись следом. Я — с болью в каждой жиле, не сумевший включить режим. Кирилл — так же. Он сделал шагов десять, максимум пятнадцать, и рухнул. Попытался сорвать ограничители, но тело не выдержало. Его скрючило, и он заорал так, что лес отозвался эхом.

Хорошо хоть, дружинники сидели по машинам. Только выбирались наружу и не видели, что происходит с нами.

Я бежал что есть силы. Хотя какие там силы? Это был бег скорее нулевого ранга, и то медленнее. Каждая жилка внутри горела, каждый шаг отзывался болью. Но я не собирался останавливаться.

Через полминуты я наткнулся на картину, в которую не сразу поверил: монстр лежал, и рядом с ним — они. Господин и Милена. Оба без сознания.

Я рванул к Аристарху Николаевичу. Пульс — еле ощутимый. Он дышал, но так, будто любое мгновение могло стать последним. Я понимал: должен тащить его. Но взгляд всё равно метнулся к Милене. У неё тот же пульс, та же грань между жизнью и смертью.

Яков ясно дал понять: все они должны выжить.

И я решил для себя — сделаю так.

Я поднял их. Господина крепко обхватил вокруг тела здоровой рукой и прижал к боку, Милену перекинул через плечо. На ту самую сторону, где рука была раздроблена, чтобы на нее пришелся меньший вес госпожи. Боль взорвалась в голове, будто раскалённый прут пронзил насквозь. Но я шёл. Каждый шаг был пыткой, но я шёл.

И именно в этот момент я понял: я больше не агент канцелярии. Хватит. Мне плевать, что они узнают. Да, у меня будут проблемы. Но только у меня. Этот род трогать они не посмеют. И господин не должен будет даже узнать, какую цену я заплачу.

Когда меня впервые отправили к нему, я не понимал, зачем. Агент моего уровня в какой-то провинциальный дом? Я думал, меня просто списали, потому что слишком часто позволял себе спорить с начальством. Тогда я попал к его родителям, а потом остался, когда он сам встал во главе. Пацан. Странный, хилый, без магии. Но… в нём было что-то другое.

Он никогда не унижал своих дружинников. Всегда держался наравне. Хоть мы и старались сохранять дистанцию — «аристократ» и «дружина» — но он не позволял этого. И сейчас он показал то, чего я никогда раньше не видел в подобных людях: готовность рисковать собой ради нас. Ради тех, кто по кодексу должен был положить свои жизни за него.

Я знаю эти ритуалы. Я знаю, как работают древние договоры аристократии. И всё же он пошёл вперёд. Без колебаний.

А я шёл следом, с ними обоими на руках, и понимал: теперь это мой господин. Не мальчишка, не пацан. Господин. И если есть тринадцатый ранг, четырнадцатый или даже пятнадцатый — я дойду. Только ради того, чтобы защищать этот род.

Через несколько десятков шагов меня догнал Змей. Не знаю, что он увидел во мне в тот момент, но глаза его горели той же решимостью, что и мои. Он подхватил обоих — и уже собирался тащить меня на плечах. Но я мотнул головой: вперёд. Бери их и неси быстрее.

Когда мы подошли к машинам, я впервые спросил:

— Где Кирилл Евгеньевич?

Дружинники только пожали плечами. Никто не знал. Позже я понял: его занесли в лимузин. И сделали это не бойцы, а две невесты барона.

Да, одна из них — императорская дочь. Да, они могли остаться в стороне. Но они поступили по-человечески: не дали упасть лицом в грязь главе Красноярской канцелярии. Пусть и не все знали, кто он на самом деле, но они прекрасно понимали: раз он рядом с