Ничего-ничего. Посмотрим ещё кто кого!

* * *

Утром мы с крысом отправились на работу. У него было строгое задание проверить по запаху Кравцова. Почему-то я продолжал сомневаться, что артефакт подкинул именно он, хотя мотив у него был.

— Доброе утро, почти вылупившийся птенец! — бодро поприветствовал меня Зубов. — Хорошо насладитесь этим чувством, ведь уже со следующей недели вы будете официально работать как врач. Которому не получится так часто отлынивать от дежурств!

Я уже и сам понимал, что давно не дежурил. Катастрофически не хватало на это времени.

— Я исправлюсь, — пообещал я.

— В вашу палату положил нового интересного пациента, — рассказал Михаил Анатольевич. — Надеюсь, вы сможете ему помочь. Кстати, всё хотел спросить, как вам удалось самому-то вылечить ту пациентку от ВИЧ-инфекции, если по вашей схеме там нужны инфекционный и иммунологический аспекты?

Тот самый вопрос, которого я ожидал всё это время.

— У меня врождённая особенность магии, я родился сразу со всеми аспектами, — объяснил я. — Прокачиваю те, которыми пользуюсь.

— Такое бывает? — удивлённо округлил глаза Зубов.

Бывает, если всю прошлую жизнь положить на бесконечные тренировки магического центра.

Я не очень бы хотел, чтобы меня после выхода моей статьи об этой особенности начали как-то изучать. Но и к такому был готов. Это цена за развитие лекарской магии в мире.

— Бывает, — спокойно кивнул я. — Хоть и очень редко.

— Удивительно, — покачал головой наставник. — Везунчик вы!

В ординаторскую пришли Настя, Шуклин и Никита, и Зубов начал планёрку. После чего я сразу же пошёл к новому пациенту. Михаил Анатольевич смог меня заинтриговать.

Новым пациентом оказался мужчина лет сорока. Его положили в шестую палату, а не в ту, где был Жирков.

Когда я зашёл, у него как раз успел начаться скандал с соседями.

Давненько я не сталкивался со склоками между пациентами. А это, вместе с тем, довольно частое явление.

— Что тут происходит? — вздохнул я.

— Константин Алексеевич, да вот новенький замучал окно закрывать, — тут же пожаловался один из пациентов. — А душно — просто сил нет!

— Я же вам объясняю, что если замёрзну — то пальцы будут болеть! — отчаянно выкрикнул новенький.

— Да что ты за ерунду несёшь? — возмутился другой пациент. — Такого в принципе не бывает!

— Бывает! — упирался новый пациент.

Ох, они меня с ума сведут.

— Так, быстро закончили этот балаган, — строго произнёс я. — Во-первых, симптомы бывают разные, и вы не врачи, чтобы о них судить. Во-вторых, проветривания по распорядку клиники проводятся, пока все пациенты выходят в коридор. Но если большинству из вас жарко — ну так поменяйтесь вы койками с новым пациентом! Он лежит возле окна.

— А правда, мы об этом даже не подумали, — смущённо почесал затылок самый громкий пациент. — Это же отличный выход.

— После обхода зайду к санитаркам, попрошу перестелить у вас постельное бельё, — решил я. — А теперь все извинились друг перед другом, заняли каждый свою кровать, и ждём меня.

Под моим чутким надзором пациенты извинились друг перед другом и разошлись каждый на своё место.

— Вот это у вас тут дисциплина, — удивлённо протянул мой новый пациент, когда я к нему подошёл. — Держите всех в узде!

— По-другому нельзя, — пожал я плечами. — Итак, Авдеев Лев Маркович, верно?

— Всё так, — кивнул он. — Доктор, у меня очень странные симптомы. Долгое время вообще сомневался, идти ли с ними ко врачу. Но стало совсем невмоготу, и вот, оказался здесь.

«Странных» симптомов в медицине великое множество. Например, сенестопатии — неприятные ощущения, которые пациент чувствует внутри своего тела. И которые не подкреплены никакими патологическими процессами, а основаны чисто на психологическом уровне.

Или синдром Мебеуса — отсутствие любой мимики на лице, с рождения. А уж про синдром иностранного языка, с которым я и сам сталкивался на практике, вообще лидирует в этом списке.

— Рассказывайте, что за симптомы, — кивнул я.

— Если я замерзаю, или очень сильно нервничаю, но у меня что-то происходит с пальцами на руках, — ответил Лев Маркович. — Они сначала бледнеют и немеют. Перестают что-то ощущать. Становятся прям белого цвета — жуть! А затем начинают болеть, жечь и становятся красного цвета. Это кошмар какой-то!

Вполне конкретный симптом конкретного заболевания. Я уже по одному этому описанию могу поставить предварительный диагноз.

— Давно это у вас? — спросил я.

— Месяц примерно, — ответил пациент. — И мне стало казаться, что по времени эти приступы как будто увеличиваются. Вот я и испугался.

И правильно сделал. Я проверил его ещё и диагностической магией, и чётко убедился, что у Авдеева синдром Рейно. Это вазоспастическое заболевание, которое характеризуется расстройством кровообращения в сосудах конечностей. В данном случае, как раз кистей рук.

Под воздействием провоцирующего фактора, холода или стресса, происходит вазоспазм — сжимание сосудов. Нарушается питание конечности, и возникает боль и парестезия — нарушение чувствительности. После этого вазоспазм проходит, кровь усиленно устремляется в конечность, и вот уже чувство распирания, боли и ярко-красный цвет кожи.

Осталось определить, первичное ли это заболевание, или вторичное — на фоне другого. Зачастую синдром Рейно является просто синдромом для другой болезни, например для склеродермии, системного васкулита или ревматоидного артрита.

Я задал ещё несколько вопросов, а затем тщательно осмотрел Авдеева. Нет, других патологий нет. Всё-таки это и есть первичное заболевание, болезнь Рейно.

Я объяснил пациенту суть его заболевания.

— Так это что, и правда руки побелели бы от холода? — спросил его сосед, внимательно слушавший всю беседу.

— Я же говорил, что не вру, — обиженно ответил Лев Маркович.

— Всё, перестаньте, — строго сказал я. — Все уже помирились, наступил мир и дружба.

— А это вообще лечится? — задал любимый вопрос всех пациентов Лев Маркович.

Почему-то все в большинстве случаев уверены, что именно их заболевание неизлечимо. И им придётся всю жизнь страдать от симптомов.

— Лечится, — кивнул я. — Назначу вас антагонисты кальция, антиагреганты. Кроме того, теперь надо избегать провоцирующих факторов. Проще говоря, не волноваться, а на холоде носить перчатки. Ну и полечу магией, конечно. Но сначала — сдадите анализы.

Политику нашей клиники никто не отменял. Сначала анализы для подтверждения диагноза, даже несмотря на то, что магией я уже установил всё точно. И только потом — лечение.

Я расписал Авдееву направления на ангиографию, общий и биохимический анализы крови, и ряд других обследований.

Затем обошёл других пациентов, занёс направления Надежде Васильевне, заглянул к санитаркам, и отправился в другую свою палату.

Жирков сегодня порадовал. Уже порывался отправиться в своё отделение, но я уговорил его полежать ещё несколько дней. Енин там справлялся, а Дмитрию Степановичу нужен был отдых.