— Марья Ивановна, дорогая, не ворчите, — мягко улыбнулась мать семейства. — Мне так хочется побыть с семьёй, как раньше. Помните, как мы всегда за завтраком обсуждали планы на день?

Мы с Леной переглянулись.

— Не думаю, что семейный завтрак пойдёт во вред, — заметила сестрица.

— Вот и мне так кажется! — улыбнулась Лидия Павловна.

Василий ухаживал за женой, и я невольно залюбовался этой трогательной заботой. Они были вместе почти тридцать лет, но чувства не угасли.

— Конечно, милая. — Он подвинул ближе маслёнку и принялся сам намазывать хлеб маслом для жены. — Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше, — заверила она, хотя я заметил, как дрожали её руки, когда она взяла чашку с кофе. — Расскажите, что у вас происходит.

— Запускаем новое производство, — сказал я. — Сегодня проведу собеседования с мастерами. Если всё пойдёт хорошо, к вечеру у нас будет полный штат для серийного изготовления браслетов. Но у меня есть для вас и другие новости.

Василий застыл с ножом и хлебом в руках.

— Какие?

Я достал телефон и положил на стол.

— Собственно, об этом я и хотел вам рассказать, — сказал я, ища запись. — Вчера вечером мне удалось получить кое-что интересное.

Включив файл, я откинулся в кресле и наблюдал за реакцией семьи. Голос Пилина, дрожащий от страха, заполнил комнату:

«Я, Пилин Николай Павлович… признаюсь в том, что намеренно заменил несколько самоцветов в артефактах, которые предназначались свите Его Императорского Величества…»

Василий Фридрихович медленно отложил нож, его лицо изменилось.

— Саша… — прошептал он. — Это… это же Пилин. Наш Пилин!

— Он самый, но уже не наш, — подтвердил я, выключая запись. — Ушаков уже инициировал повторное расследование. На этот раз Департамент не отвертится.

Лена едва не уронила блокнот на пол.

— Не может быть, — пробормотала она. — Как ты заставил его признаться?

— Николай Павлович оказался в… затруднительной ситуации, — деликатно объяснил я. — И понял, что честность — лучший способ избежать более серьёзных проблем.

Мать схватила меня за руку.

— Это ведь означает, что нас оправдают! Прекрасные новости!

— Пока рано делать окончательные выводы, — предостерёг я. — Должен состояться суд, Пилин должен повторить показания под присягой. И только после вынесения официального вердикта и публикации в новостях мы сможем считать имя Фаберже очищенным.

— Но есть шанс? — настойчиво спросила Лена.

— Вполне реальный, — кивнул я. — Ушаков обещал ускорить все процессы. Дениса я знаю — если он вцепился, то уже не отпустит.

Повисла тишина. Потом отец медленно поднялся и подошёл ко мне.

— Сын… — сказал он с трудом. — Я не знаю, как тебе это удалось, но…

Лена внезапно всхлипнула и вытерла глаза салфеткой.

— Извините, — пробормотала она. — Это просто… Мы ведь уже смирились с этим позором. А теперь появилась надежда…

Лидия Павловна протянула дрожащую руку и погладила меня по щеке.

— Мой умный мальчик, — прошептала она. — Я надеялась, что ты найдешь способ.

Атмосфера в комнате изменилась кардинально. Вместо привычной тяжести появилось что-то, чего не было уже очень давно — надежда. Не та слепая вера, которая заставляет игнорировать реальность, а рациональная уверенность в том, что проблемы решаемы.

— Ладно, — сказал я, поднимаясь из-за стола. — С сантиментами покончили. У нас впереди большой день. Папа, сколько мастеров сможешь освободить для обучения новичков?

— Четверых точно, — ответил Василий, возвращаясь к деловому тону. — Егоров, Воронин и ещё двоих опытных.

— Отлично. Лена, к какому времени ждёшь камни?

— После трёх. Но лучше рассчитывать на вечер — пока зарегистрируем и рассортируем…

— Тогда у меня есть время спокойно провести собеседования и обучить новых людей основам, — кивнул я. — А вечером, если камни придут, устроим проверку.

* * *

В половине десятого к главному входу дома Фаберже подошла довольно пёстрая компания. Впереди шёл знакомый мне по Апрашке Пётр Крамской, а за ним — целая процессия из десяти человек разного возраста и комплекции. Выглядели они как типичные небогатые горожане — потертая, но чистая одежда, настороженные лица и руки мастеровых.

— Александр Васильевич! — Крамской почтительно снял кепку. — Привёл коллег по поручению Дяди Кости.

Я окинул взглядом собравшуюся группу. Парни лет двадцати-двадцати пяти, пара мужчин средних лет, две женщины — всё с мозолистыми руками и внимательными глазами. Видно было, что люди не привыкли к праздности.

— Проходите в мастерскую, — сказал я, ведя их через холл. — Там и поговорим.

В главном цеху я попросил всех встать полукругом у центрального верстака. Атмосфера была напряжённой — люди явно волновались, не зная, чего ожидать от собеседования в знаменитом доме.

— Для начала представьтесь, — сказал я, присаживаясь на край верстака. — Имя, возраст, официальный ранг и неофициальный, с какими металлами и стихиями работаете.

Первым шагнул вперёд парень лет двадцати трёх, худощавый, с умными глазами.

— Михаил Лесков, двадцать три года, — отчеканил он. — Третий ранг, работаю с серебром и медными сплавами. Стихия земли, хороший уровень.

— Опыт?

— Пять лет. Начинал учеником у мастера Петрова на Сенной, потом два года самостоятельно.

— Что умеете делать лучше всего?

— Мелкую филигрань, гравировку, простую закрепку камней низшего порядка. Но это, ясное дело… Официально не могу.

Неплохо. Я кивнул и перешёл к следующему.

Так прошли всех десятерых. Картина вырисовывалась довольно типичная — в основном третьи ранги, один второй, две девушки с неплохими навыками работы с серебром. Все голодные до стабильной работы и готовые вкалывать за разумные деньги.

— Теперь практическая часть, — объявил я, когда представления закончились. — Вижу, что многие нервничают. Расслабьтесь — я не собираюсь проверять, сможете ли вы сделать диадему для императрицы. Задания будут простые.

Я достал из ящика верстака заготовки серебряной проволоки и несколько маленьких камешков — кварца, агата, простого сердолика. Магической силы в этих самоцветах не было. Обычные безделушки.

— Задание первое, — сказал я, раздавая материалы. — Сделать простейшую подвеску. Проволочная основа, закрепка одного камня, петелька для цепочки. Никаких художественных изысков — главное аккуратность и скорость.

Лица у кандидатов слегка расслабились. Такое задание действительно было в пределах их возможностей.

— А инструменты? — спросила одна из девушек.

—