Ладно, что толку их мариновать? Как будто у меня самого есть большой выбор? Эти ребята будут не только связаны со мной крайне кабальным учредительным договором и отдельным уставом фирмы, которые будет касаться лишь нас троих. Нет, они ещё имеют определённые обязательства перед Смородиным.

— Итак, — вздохнул я. — Слушайте сюда. Изначально я планировал использовать вас обоих исключительно для открытия фирмы и не более того. После того, как документы будут подписаны, а фирма начала полноценную работу, вы оба были бы отстранены от действий внутри неё…

При этих словах Вадим поник. Алиса тоже состроила расстроенное выражение, но вот внутри у неё всколыхнулась волна жаркого гневного пламени.

— … но после разговора с Дмитрием Сергеевичем, — продолжил я, — было принято решение о небольшом изменении планов. Вы по-прежнему будете выполнять чисто номинальные функции в области управления фирмой. Все ключевые решения останутся исключительно за мной. Но! Вы будете вести активную работу. Ребята, вы не глупые и, думаю, понимаете, в какой ситуации находитесь, раз вас выбрали для подобной цели. Считайте, что это ваш шанс на то, чтобы переиграть всё заново. Покажете себя хорошо — будет вам честь, уважение и почёт. Провалитесь — выставлю на мороз. На моё счастье, по закону вы мне нужны только для того, чтобы открыть фирму и в течение следующих пяти лет. И поверьте, срок этот не так уж и большой, как вам может показаться. Всё поняли?

Оба почти синхронно кивнули.

— Тогда свободны, — сказал я.

— Ваше сиятельство, можно задать вопрос? — осторожно поинтересовался Вадим, и я кивнул. — Когда вы планируете открыть фирму?

— Все документы уже подготовлены, — ответил я. — По факту, я могу сделать это хоть сейчас. Но нам нужен офис, на который можно будет зарегистрировать компанию. Действующий юридический адрес. А его пока нет. Сейчас этой проблемой занимается… один человек. Но я пока не могу сказать, когда именно смогу её решить. Может быть, завтра. А может быть, через месяц. В любом случае, как только вопрос решиться, вам сообщат.

Удовлетворившись таким ответом, оба покинули кабинет, оставив нас со Смородиным наедине.

— Не слишком ли ты жёстко с ними? — поинтересовался граф.

— Нет, — отмахнулся я, откинувшись на спинку своего кресла. Специально оставил обоих стоять, пока мы сидим. Крайне дешёвый психологический приём, но позволяет быстро дать понять, кто именно будет диктовать условия в разговоре. — Они должны сразу понимать, на каких условиях мы будем с ними сосуществовать. Вы мне сами сказали, что ребята близки к тому, чтобы оказаться на улице…

— Ну, строго говоря, сказал я не это, — начал было он, но я лишь скривился.

— Да ладно вам. Мы оба понимаем, что для них это было бы всё равно что тоже самое. Юрист, которого не допускают до нормальной работы, будет скатываться всё ниже и ниже, пока не превратится в помощника без амбиций. Хотите, чтобы я с ними работал? Без проблем. Выбора у меня всё равно нет…

— Ты мог отказать мне в моей просьбе, — напомнил он, но мы оба понимали, что сказано это больше из вежливости.

— Не мог, Дмитрий Сергеевич, — вздохнул я. — В том числе и потому, что это была ваша просьба. А поскольку вы пошли мне навстречу, я считаю себя обязанным вам.

Смородин ничего мне на это не сказал. Вообще, по его лицу выглядело так, словно он над чем-то задумался.

— Александр, у меня недавно был разговор с Павлом Лазаревым, — произнёс он спустя несколько секунд.

О как.

— Интересно узнать, о чём, — между тем ровно сказал я.

— О тебе.

— Даже так?

— Да.

— И, Дмитрий Сергеевич, позвольте узнать, о чём же именно вы говорили?

— Он рекомендовал мне три раза подумать, прежде чем вести с тобой какие-либо дела.

Надо же. Сказал. И ведь по лицу не понятно, о чём он сейчас думает.

Заметив, что я молчу, Смородин с подозрением уставился на меня.

— В чём дело?

— Нет, — покачал я головой. — Ни в чём. Не скажу, что я сильно удивлён такому повороту событий. У нас с графом Лазаревым были… не самые простые отношения в прошлом.

— Да, — губы Дмитрия тронула лёгкая улыбка. — До меня доходили кое-какие слухи.

— И? Могу я узнать, что именно вы ему ответили?

— Я ответил ему, Александр, что сам разберусь с тем, с кем мне стоит вести дела, а с кем нет, — ответил он. — В любом случае я привык вести бизнес со своими партнерами открыто.

Я припомнил наш с Лазаревым разговор.

— И что? У вас даже не возникло мысли о том, чтобы подумать над его словами?

— Смеёшься? Конечно возникли, — фыркнул он, поднимаясь с кресла. — Любой разумный человек подумал бы об этом на моём месте. Я могу не любить Павла и избегать пересечения наших с ним сфер деловых интересов. Но я не стану просто так отбрасывать его слова в сторону. Даже если они имеют под собой подоплёку.

А вот это уже интересно.

— И? Что надумали?

— То, что в данном случае я готов вести с тобой дела хотя бы по причине того, что его это бесит, — со смехом выдал Смородин, но затем стал серьёзнее. — Но если говорить на чистоту, Александр, то ты мне нравишься. Я бы даже сказал, что ты похож на меня, когда я был в твоём возрасте. Тогда мне очень помогли, и я считаю себя обязанным помочь кому-то ещё. Почему бы не тебе?

Так. Припомним. Нет, я знал, что Смородин очень рано принял свой титул. Там какая-то непонятная история с его отцом была, после которой он отказался от графского титула и вроде как покинул Империю, но каких-то подробностей я не знаю. Да и спрашивать не буду. Не моё это дело.

— Спасибо, что рассказали, — вместо этого ответил я и сам поднялся из кресла. — Я это ценю.

Смородин пожал мою протянутую руку.

— Кстати, ты сказал, что кто-то сейчас ищет для тебя офис. Это правда или ты пускал ребятам пыль в глаза?

— Нет, — хмыкнул я. — Чистая правда. Мне тут Браницкий задолжал, так что я решил напрячь его, чтобы помог с помещением…

Эх, жаль у меня в этот момент не было в руках телефона. Сохранил бы фотографию вытянувшегося от удивления лица.

* * *

Я ведь им не соврал. У меня действительно всё было готово. После нашего разговора мы подписали все бумаги. Ребята поставили свои подписи на учредительных документах и лицензионном соглашении уже лично со мной. Я их тоже подписал и поставил печати