— Ну да, — кивнул Брок. — Половина города теперь клумбы разводит.

— Вот именно! — воскликнул мэр. — Это его страсть! Его слабость! Мы организуем грандиозную Цветочную выставку и пригласим его как почетного судью!

В кабинете воцарилось молчание.

— Степан Васильевич, — осторожно начала Эльвира, — вы хотите умаслить одного из самых могущественных людей империи… выставкой петуний?

— Не петуний! — замахал руками мэр. — Редких сортов! Экзотических растений! Мы покажем ему, что разделяем его увлечение, что ценим его как эксперта!

— А что если он посчитает это наглостью? — забеспокоился Георгий.

— А что если не посчитает? — парировал мэр. — Сейчас он сидит в своем саду и думает, стоит ли нам помогать, но если мы покажем ему, что понимаем и уважаем то, что ему дорого…

Влад почесал затылок:

— Знаете, а ведь может сработать. Говорят, он часами с цветами возится.

— Точно! — обрадовался мэр. — Мы устроим настоящий праздник садоводства! Пригласим лучших мастеров со всего региона и обычные жители смогут поучаствовать! Установим призы! Сделаем так, чтобы это выглядело как серьезное мероприятие!

Эльвира задумчиво кивнула:

— У меня есть связи с торговцами редкими растениями. Можно попросить их привезти что-то особенное.

— Вот это дело! — воскликнул мэр. — Чем экзотичнее, тем лучше!

— А деньги на организацию? — практично спросил Брок.

— Из резервного фонда, — решительно ответил мэр. — Если Воронов откажется помогать, эти деньги все равно отберут кланы.

Постепенно план обретал форму. Георгий предложил обеспечить безопасность выставки. Влад вызвался разослать приглашения по соседним городам. Эльвира взялась организовать секцию лекарственных растений.

— Главное — преподнести это правильно, — подчеркнул мэр. — Не как попытку подкупа, а как искреннее желание почтить его экспертизу в области, которая ему дорога.

— А что если он все равно откажется? — спросил Георгий.

— Тогда мы хотя бы попытались, — вздохнул мэр. — Но я верю — если что-то и может его заинтересовать, так это возможность оценить редкие растения.

* * *

Кассиан

Я работал в своем саду, склонившись над редчайшим экземпляром багровой орхидеи, которую удалось вырастить из семян. Цветок был почти готов к раскрытию — через день-два его лепестки должны были обрести тот самый глубокий, бархатистый красный оттенок, который я так долго пытался получить.

Идеальная тишина моего убежища была нарушена появлением Глеба. По его лицу я понял, что произошло что-то, требующее моего внимания.

— Господин, — доложил он, — к воротам прибыла делегация из города. Мэр Степан Васильевич с несколькими сопровождающими. Просят аудиенции.

— По какому поводу? — спросил я, не отрываясь от орхидеи.

— Говорят, что у них важное предложение, касающееся вашей… экспертизы в области ботаники.

Я поднял голову. Что за странная формулировка?

— Экспертизы в области ботаники? — переспросил я.

— Именно так и сказали, господин. Мэр выглядит очень взволнованным, но настаивает, что это серьезное дело.

Любопытство взяло верх над раздражением. Что еще они придумали?

— Приведи его. Одного.

Через несколько минут в сад вошел Степан Васильевич в лучшем своем виде — новый костюм, аккуратно причесанные волосы, но лицо выдавало крайнее волнение. В руках он держал букет местных полевых цветов, который на фоне моей оранжереи выглядел как детская поделка рядом с произведением искусства.

— Господин Воронов, — начал он дрожащим от волнения голосом, — прошу прощения за беспокойство, но у меня есть предложение, которое, надеюсь, вас заинтересует.

— Слушаю, — сухо ответил я, мысленно отметив, что он явно что-то замышляет.

— Наш город решил организовать первую в своей истории Цветочную выставку, — выпалил мэр, протягивая мне свой жалкий букетик. — Мероприятие регионального масштаба, с участием лучших садоводов области.

Я посмотрел на увядающие полевые цветы в его руках и почувствовал знакомое раздражение.

— И что?

— Мы… мы осмеливаемся просить вас выступить в роли почетного судьи этой выставки, — продолжал мэр, явно с трудом выговаривая слова. — Ваша экспертиза в области садоводства известна всему региону. Ваше присутствие стало бы величайшей честью для нашего скромного мероприятия.

— Вы хотите, чтобы я судил ваши сорняковые клумбы? Ответ — Нет, — холодно ответил я.

* * *

Степан Васильевич

Степан Васильевич почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его ответ прозвучал как смертный приговор. Он стоял, сжимая в руках свой жалкий букет, и понимал, что провалил единственную миссию, от которой зависела судьба города.

— Но господин Воронов… — попытался он еще раз, хотя голос уже дрожал.

— Я сказал нет. Идите домой и займитесь своими делами.

Мэр опустил голову. Слова застряли в горле — он понимал, что любые дальнейшие попытки только разозлят Воронова еще больше. Вокруг него был самый удивительный сад, который он когда-либо видел. Каждое растение было совершенством, каждая клумба — произведением искусства. И на фоне этого великолепия его школьные полевые цветы выглядели как издевательство.

— Понимаю, господин. Простите за беспокойство, — пробормотал он.

Степан Васильевич развернулся и медленно пошел к выходу. С каждым шагом он чувствовал себя все более жалким. Последняя надежда города рухнула, а он даже толком не смог объяснить, насколько это важно.

У выхода он не удержался и обернулся. Воронов уже вернулся к своим цветам, полностью забыв о его существовании. Рядом с ним росли растения, названий которых мэр даже не знал — экзотические, невероятно красивые, явно стоящие целые состояния.

— Удивительно, — прошептал он себе под нос.

Теперь он понимал, какой дурак затеял эту авантюру. Как можно было думать, что создатель такого чуда заинтересуется их провинциальной самодеятельностью?

Мэр дошел до машины и тяжело опустился на заднее сиденье. Мастер Брок, который ждал его, сразу понял все по выражению лица.

— Отказал? — тихо спросил он.

— Наотрез, — безнадежно ответил мэр. — Даже выслушать не захотел.

Всю дорогу назад они ехали молча. Степан Васильевич смотрел в окно и думал о том, как объяснить горожанам, что их последний план провалился.

* * *

Кассиан

После ухода мэра я вернулся к своей орхидее, пытаясь забыть о его нелепом предложении, но спокойствие было нарушено — мысль о том, что они пытаются втянуть меня в публичное мероприятие, раздражала больше, чем следовало.

Не прошло и часа, как появилась Алина с крайне серьезным выражением лица.

— Господин, — начала она осторожно, — мне нужно с вами поговорить о предложении мэра.

— Я уже отказался, — коротко ответил я.

— Я знаю. Но позвольте объяснить, почему это может повлиять на ваше решение о титуле Лорда-Протектора.

Я отложил инструменты и посмотрел на нее. В голосе Алины звучали нотки, которые я редко слышал — она была действительно обеспокоена.

— Объясняй.

— Господин, кланы-стервятники сейчас выжидают вашего решения по просьбе города, — начала она, активируя портативный голографический проектор. — Они не решаются действовать агрессивно, но внимательно следят за любыми сигналами с вашей стороны.

На проекции появилась