И сейчас, пока я смотрел в колдовской огонь, заменяющий Эргалис глаза, меня не оставляло чувство, что ещё одна вечность подходит к концу.

— ЛОРД… ВИКТОР.

— Эргалис.

Огонь в её глазницах вспыхнул сильнее, но голос звучал лишь как тень того глубинного грохота, что раскатывался по пещерам в нашу первую встречу. Я шагнул вперёд, разглядывая контур высеченного в камне громадного круга.

— СТОЙ. НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ.

— Я пришёл помочь, — успокаивающе сказала я. — Мы здесь, чтобы освободить тебя и убить Бертрама. На этот раз — окончательно.

— ТЫ… ОПОЗДАЛ.

Её слова отдались ледяными мурашками, пробежавшими по моей спине. Что-то было не так. Да, Эргалис лежала внутри магического круга, но на этот раз даже с помощью «Взгляда библиотекаря» я не мог разглядеть удерживающих её пут. И всё же, в ней определённо произошли перемены, если не во внешности, то в ауре. Краем глаза я заметил, как Лаахиза сплетает в воздухе паутину заклятья и мрачнеет с каждой секундой. Кас придвинулась ко мне поближе, я приобнял её за плечи.

— ТЫ ОПОЗДАЛ, ЛОРД ВИКТОР, — повторила Эргалис, её голос постепенно набирал силу. — НО ВМЕСТЕ С ТЕМ — ЯВИЛСЯ ВОВРЕМЯ. СЛУШАЙ ВНИМАТЕЛЬНО, ИБО У НАС ПОЧТИ НЕ ОСТАЛОСЬ ВРЕМЕНИ.

Магические светильники по углам зала померкли, и теперь стало заметнее, что контур круга вокруг скелета дракона тоже едва светился. Ощутимо похолодало, хотя в шестой секции и без того не было жарко.

— Я НЕ СТАНУ УПРЕКАТЬ ТЕБЯ ЗА ТО, ЧТО ТЫ ПРОПУСТИЛ ПРОБУЖДЕНИЕ БЕРТРАМА — ИБО САМА ОЩУТИЛА ЭТО В ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ. ОН ПРИСЛАЛ СВОИХ ОТРОДИЙ, ДАБЫ ВЫМАНИТЬ МЕНЯ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ, А Я НАИВНО ПОСЧИТАЛА, ЧТО НАКОНЕЦ-ТО СМОГУ СЖЕЧЬ ЕГО ДОТЛА.

— Мы с тобой оба попались в его ловушку, — негромко сказал я.

— ДА. НО ТЫ СМОГ ВЫРВАТЬСЯ. НЕКРОМАНТ БЫЛ В БЕШЕНСТВЕ — ТАКИМ Я НЕ ВИДЕЛА ЕГО, ДАЖЕ КОГДА СОЖГЛА ЕГО ЗАМОК. МНЕ НЕ СЛЕДОВАЛО СОМНЕВАТЬСЯ В ТЕБЕ. ТОТ, КОГО ТАК НЕНАВИДИТ БЕРТРАМ ФОН ХАРГЕН, НЕ МОЖЕТ СЛУЖИТЬ ЗЛУ.

Сомнительное утверждение — наверняка он вполне сопоставимо не любил даже временных союзников вроде Князя и других Знающих. Люди вроде Бертрама вообще редко испытывали тёплые чувства к кому-либо кроме себя. Но я не успел возразить, поскольку Эргалис продолжила:

— ТЫ ДОЛЖЕН УБИТЬ МЕНЯ.

— Что?

— ТЫ ДОЛЖЕН УБИТЬ МЕНЯ, ВЛАДЫКА НОЧИ! — прогремела Эргалис, поднимаясь на ноги и расправляя костяные крылья. — МОЙ РАЗУМ ПОКА ЕЩЁ СВОБОДЕН, НО ТЕЛО УЖЕ ВО ВЛАСТИ ПРОКЛЯТОГО НЕКРОМАНТА! Я ЕДВА СДЕРЖИВАЮ ЕГО!

— Она говорить правду, — прохрипела Лаахиза. — Здесь нет пут, нет хватки. Её ничто не держать снаружи — лишь изнутри.

— Ты же специалист по скелетам — сделай что-нибудь!

— Я… бессильна, — с горечью сказала она. — Даже если дать время. Проклятье проникнуть слишком глубоко.

Я повернулся к Эргалис, отчаянно перебирая доступные варианты. Мы захватили с собой обереги от проклятья нежити, но те лишь предотвращали новое влияние, а не исцеляли нанесённый вред. Может, как-то её вновь усыпить, затем найти подходящий ритуал?

— Нельзя сдаваться, — сказал я с уверенностью, которой вовсе не ощущал. — Мы найдём выход.

Огромная голова костяного дракона медленно вытянулась на длинной шее и приблизилась ко мне. В глазах и голосе Эргалис больше не было гнева — лишь предельное осознание того, кто уже принял решение.

— СЛУШАЙ МЕНЯ, ЛОРД ВИКТОР. ТЫ УБЬЁШЬ МЕНЯ — ИЛИ ПОГИБНЕШЬ САМ. СПЕРВА Я СОЖГУ ТЕБЯ И ТВОИХ СПУТНИКОВ, ЗАТЕМ ПОЖРУ СОБСТВЕННЫХ ДЕТЕЙ. ТАКОВ ПЛАН БЕРТРАМА — ПРЕВРАТИТЬ МЕНЯ В БЕССМЕРТНОЕ, БЕЗДУШНОЕ, ПОРАБОЩЁННОЕ НАВЕКИ ЧУДОВИЩЕ НА СЛУЖБЕ ВЛАДЫКИ СМЕРТИ.

— Я не позволю этому произойти.

— ВЕРНО. ИБО Я СКАЖУ ТЕБЕ, КОГДА И КУДА НАНЕСТИ УДАР. ТЫ БОЛЕЕ НЕ МАЛЕНЬКИЙ ЛОРД, ВИКТОР ФОН ХАРГЕН. ТЫ ВЫРОС, ТЫ ОТРАСТИЛ КОГТИ И КРЫЛЬЯ. ТЫ СМОЖЕШЬ ОДОЛЕТЬ И МЕНЯ, И НАШЕГО ЗАКЛЯТОГО ВРАГА.

Она выпрямилась, почти касаясь далёкого потолка. Её кости почти светились в полумраке, страшные когти оставляли в плитах пола глубокие царапины.

— Я, ЭРГАЛИС, МАТЕРЬ ПЕПЛА, СЧИТАЮ НАШ УГОВОР ЗАВЕРШЁННЫМ. ВИКТОР ФОН ХАРГЕН, Я ОСВОБОЖДАЮ ТЕБЯ ОТ КЛЯТВЫ!

Только сейчас, в этот момент я по-настоящему прочувствовал тяжесть всего происходящего. Поскольку внутри меня что-то щёлкнуло и то ли оборвалось, то ли напротив, встало на своё место. Эргалис не шутила — она в самом деле окончила нашу сделку задолго до истечения года. Окончила, понимая, что я не способен снять с неё проклятье. Окончила, так и не увидев своих детей.

Каждый раз, когда мне казалось, что всё начинает налаживаться, ситуация становилась хуже. Мог бы я быть более внимателен? Стать сильнее раньше, предотвратить этот миг? Смешно — я получил ровно то, чего так хотел, и всё равно чувствую себя предателем.

— Прости, Эргалис, — тихо сказал я.

— ТЫ ПРОЩЁН, — спокойно сказала она, а затем прогремела. — В СТОРОНУ!!

Мы все шарахнулись в две стороны — я и Кас в одну, Лаахиза, Адель и Танк в другую. Замешкался один лишь трёхрукий скелет, и буквально оказался на линии огня. Эргалис распахнула пасть, извергая столб сияющего пламени, проплавивший длинную борозду на полу ритуального зала. Дракониха действовала медленней, чем в нашу первую стычку, но я не знал, успели ли бы все увернуться, не получив предупреждения.

— НАЗАД! — рявкнула она, и за этим последовал выпад когтистой лапой. — ЕЩЁ ДАЛЬШЕ, БЫСТРО!

Я меньше всего на свете хотел этой битвы — но её не удалось избежать.

Когда мы только пришли сюда, из всех помещений подземного комплекса главный ритуальный зал выглядел наиболее опрятно. Рабочие светильники на стенах, шкафы и полки, столы и стулья, даже сохранившееся оборудование — всё целое, пусть и далеко не новое. То ли Бертрам изначально как следует поколдовал над столь важным местом, то ли зал первым делом восстановили воскресшие прислужники. Несложно представить, как тысячу лет назад здесь спокойно трудились до полутора сотен представителей научного персонала, пусть их труд нельзя было назвать достойным.

Хватило не более десяти минут сражения с костяным драконом, чтобы полностью уничтожить этот уголок чистоты и порядка.

Та мебель, что не обратилась в пепел, усыпала пол густым слоем обломков и щепок. Вперемешку с клочьями книг, осколками колб, реторт и светильников. Меня не покидало чувство, что Эргалис крушила свою подземную темницу с особым наслаждением, пусть и не могла более выбраться. На