Тишина. В доме либо пусто, либо хозяин не соизволил подходить. Повторил стук громче и настойчивее. Внутри нарастало неприятное чувство — мысль, что охотника нет и тот ушёл на долгую вылазку, не давала покоя. В этом случае про мехи придётся забыть.

Как раз тогда из глубины послышались тяжёлые шаги. Засов со скрипом отодвинулся, и дверь открылась.

На пороге стоял Йорн Одноглазый.

Полностью собран: в кожаном жилете поверх чистой рубахи, с охотничьим ножом на поясе. Увидев меня, не высказал ни удивления, ни раздражения. Его единственный здоровый глаз смотрел беспристрастно и холодно.

— Здравствуйте, охотник Йорн, — торопливо выпалил я.

Мужчина вопросительно кивнул, не двигаясь с места.

— Я к вам по делу… От мастера Грома, — начал, понимая, что в дом никто приглашать не собирается. Придётся говорить здесь, на пороге, под пристальными взглядами семерых молодых волчат за спиной.

— Говори, — сухо произнёс охотник.

— Кожевник Гром сказал, что у вас в сарае может быть старая лосиная шкура… — чувствовал, как под его пристальным взглядом заплетается язык. — Он сказал, что… вернее, он попросил отдать её ему. Если она, конечно, есть.

Мужчина смотрел так, будто видел надоедливую муху.

— Предположим, есть. А ты тут причём, щенок? Гром языка лишился, что тебя посылает?

Чёрт, теперь придётся рассказывать всё. Надеялся обойти эту тему, но охотник, казалось, видел меня насквозь.

— Мы с мастером Гуннаром строим новые мехи для кузницы, — старался говорить как можно более деловито. — Кожа нужна срочно, а подходящей бычьей у Грома сейчас нет — она будет готова только через три недели. Лосиная, он сказал, подойдёт как временное решение. Сами понимаете, три недели ждать мы не можем, заказов для ополчения слишком много.

— Почему кузнец сам не пришёл? — оборвал Йорн.

Я замер, такого поворота ожидав. На секунду откровенно растерялся, почувствовав, как взгляд забегал в поисках ответа, а слова застряли в горле.

Заставил себя сделать глубокий и медленный вдох. Дыхание вниз, в «котёл», растерянность — туда же, и страх — следом. Пусть всё горит.

Дыхание стало ровнее. Вновь посмотрел в глаза мужчине, на этот раз спокойно.

— Охотник Йорн, мастер Гуннар поручил это дело мне, — сказал ровно и уверенно. — И я его выполняю.

Мужик долго сверлил меня своим единственным глазом, словно пытаясь прожечь во мне дыру. Затем нехотя отошёл в сторону от двери, пропуская внутрь.

Я невольно обернулся — молодые охотники на площадке прекратили тренировку и, не скрываясь, пялились на нас. Йорн проследил за моим взглядом, и его лицо окаменело — одноглазый бросил на парней ледяной взгляд, и этого было достаточно — те тут же снова принялись за упражнения.

— Заходи, — глухо сказал охотник. — Расскажешь подробнее, что вы там затеяли.

Глава 13

Тяжёлая дубовая дверь закрылась, отсекая холодный ветер и любопытные взгляды. Я оказался в полумраке и тишине. Прохладный воздух пах не так, как в других домах Оплота — ни запаха кислой похлёбки, ни прелой соломы. Пахло чистотой, сухим деревом, кожей и чем-то ещё — терпким и горьковатым, как лесные травы.

Дом Йорна был воплощением аскетичной функциональности — одна большая комната, идеально прибранная. Ничего лишнего. Земляной пол так плотно утрамбованый, что казался каменным, был чисто выметен. У дальней стены — простая, но широкая лежанка, застеленная аккуратно сложенными медвежьими шкурами. Рядом — массивный сундук. В центре — грубый, но крепкий стол и две табуретки. Очаг холодный, но тщательно вычищенный. Внимание приковала стена слева от входа — его арсенал.

На деревянных крюках в строгом порядке висело оружие. Взгляд сам начал сканировать предметы, а перед глазами вспыхнули синие строчки.

[Копьё для охоты на вепря (Обычный ранг. Качество: 55%)]

[Анализ: Наконечник из стали. Проведена качественная закалка. Древко из ясеня, хорошо сбалансировано. Место крепления усилено кожаной обмоткой.]

Рядом висела пара коротких, широких мечей-тесаков для ближнего боя.

[Тесак «Мясник» (Обычный ранг. Качество: 60%)]

[Анализ: Клинок из прокованной стали с высоким содержанием углерода. Цельнометаллическая конструкция. Рукоять из наборной кожи обеспечивает надёжный хват. Требуется правка режущей кромки.]

Особняком висел большой двуручный боевой топор с полукруглым лезвием, на котором заметны тёмные пятна, въевшиеся в металл.

[Боевой топор «Крушитель» (Обычный ранг. Качество: 47%)]

[Анализ: Лезвие вварено в железную основу (композитная ковка). Топорище из дуба, имеются следы ремонта. Баланс смещён вперёд для максимальной силы удара.]

И, наконец, целый набор метательных топориков и ножей, аккуратно уложенных на отдельной полке.

Система подсказывала, что каждый предмет в добротном состоянии. Древки копий пропитаны маслом, практически все лезвия заточены и смазаны жиром для защиты от ржавчины. Я смотрел на это оружие и понимал, что ни один из этих клинков, скорее всего, не был сделан Гуннаром. Здесь работа другого, более умелого мастера.

И самое удивительное находилось в углу, рядом с арсеналом — это было рабочее место, но не совсем воина. На низком столике царил идеальный порядок — несколько глиняных мисок и каменных ступок. Маленькие мешочки из ткани, от которых и исходил тот самый травяной запах. Деревянная доска с привязанным к ней куском гладкого сланца для растирания порошков и несколько плошек с тёмными мазями.

Это был походный набор полевого медика и алхимика. Оказывается, Йорн не просто охотник — мужчина сам готовил для себя лечебные мази, яды для стрел и, возможно, даже стимуляторы, помогающие в бою. Охотник был самодостаточной боевой единицей, которая не зависела ни от кого.

Этот угол больше чем весь его арсенал говорил о том, кем на самом деле был одноглазый — не просто громилой, а умным профессионалом, который продумывал каждый аспект своего опасного ремесла.

Глядя на идеальный порядок, на арсенал и алхимический уголок, все представления об этом человеке рухнули.

Йорн стоял рядом, глядя куда-то в сторону стола. Возможно, это было приглашение, но я не решался сделать и шага вглубь его территории. Тогда мужик повернул ко мне голову, и его единственный глаз блеснул в тусклом свете, падавшем из окна.

— Чего застыл? — сказал ровно, без выражения, а затем кивнул в сторону табуретки. — Садись.

Сглотнул вязкую слюну и, стараясь ступать как можно тише по идеально ровному земляному полу, прошёл вглубь комнаты, не в силах оторвать взгляда от травнического стола. Открытие того, что этот молчаливый хищник занимается таким тонким ремеслом, теперь не казалось странным. Наоборот, добавило последний, недостающий штрих к образу, складываясь в цельную