Вечером ко мне пришёл Семён Лазаревич. Глава торгового сословия выглядел встревоженным.

— Князь, — сказал он, садясь за стол, — плохие вести приходят от торговых людей. Повсюду войска собирают, дороги перекрывают. Торговля встала.

— Что конкретно слышишь?

— Многое. Роман Галицкий с поляками тайные переговоры ведёт. Обещает им Берестье и Дрогичин за военную помощь. Святослав Черниговский половцам дань обещает, чтоб они на Рязань напали. А Рюрик Ростиславич вообще с венграми сговаривается.

— Венграми? — удивился я. — Зачем ему венгры?

— Говорят, хочет на киевский стол претендовать. А венгры ему помочь обещают за право торговать в Днепре беспошлинно.

Информация была тревожной. Если русские князья начнут активно привлекать иноземные силы для решения внутренних споров, это может закончиться плохо для всей Руси.

— А что слышно про Ольговичей? — спросил я.

— Ольговичи тоже не сидят сложа руки. Игорь Святославич в Новгороде-Северском дружину собирает, Владимир Игоревич к литве послов шлёт. Хотят союз против тебя создать.

— Против меня? — усмехнулся я. — После того, как я литву разорил?

— Видимо, рассчитывают на реванш. Говорят, что ты землю русскую поганишь чародейством, что пора бы тебя проучить.

Не новость. После литовского похода моя репутация как среди друзей, так и среди врагов изменилась кардинально. Одни видели во мне защитника Руси, другие — опасного узурпатора.

На следующий день прибыл ещё один гонец — на этот раз из Киева. Новости он привёз не менее тревожные.

— Князь Рюрик Ростиславич вече собирает, — доложил он. — Хочет себя великим князем киевским провозгласить. Говорит, что при таких смутах Киев должен объединить все русские земли.

— И как киевляне на это смотрят?

— По-разному. Одни поддерживают, другие сомневаются. Много споров идёт.

— А митрополит что говорит?

— Митрополит Матфей пока молчит. Видимо, выжидает, как дела обернутся.

Вечером того же дня я созвал большой совет. В княжеских покоях собрались все главные люди Смоленска — Якун Мирославич, Семён Лазаревич, воевода Мирослав, тысяцкий Володимер, Агафья Ростиславна и ещё несколько влиятельных бояр.

— Друзья мои, — начал я, — ситуация на Руси резко изменилась. Смерть Всеволода Большое Гнездо запустила цепь событий, которые могут привести к большой войне.

— Что предлагаешь? — спросил Якун.

— Пока ничего не предлагаю. Сначала нужно понять, кто на чьей стороне, кто с кем союзничает, кто против кого готовится воевать.

— А сами на чью сторону встанем? — поинтересовался Мирослав.

— На свою, — коротко ответил я. — Смоленск должен остаться независимым, что бы ни происходило.

— Но если начнётся большая война, нас обязательно попытаются втянуть, — заметила Агафья. — Нейтралитет в таких делах редко получается соблюсти.

— Тогда будем воевать с теми, кто нас принуждает, — пожал я плечами. — У нас есть сила для этого.

Через неделю картина стала проясняться. Гонцы, купцы, странники — все приносили новости, и новости эти складывались в чёткую мозаику надвигающегося конфликта.

Константин Всеволодович заручился поддержкой Новгорода и готовился отстаивать свои права на владимирский престол. Юрий Всеволодович опирался на Суздаль и Ростов. Братья явно готовились к войне друг с другом.

Роман Галицкий действительно вёл переговоры с поляками и венграми. Обещания, которые он им