В зале тем временем начиналось какое-то шевеление. Капитан, увидев, что герой застрял у входа, нахмурился и подался вперед, чуть не свалившись со стула. Директор нервно закашлялся, а завуч, казалось, вот-вот потеряет сознание. По залу поползли шепотки и переглядывания.

Боря, не дожидаясь, пока капитан решит лично привести его на сцену, тихонько отступил назад, пропуская перед собой конвоировавших его полицейских.

Те, ошарашенные внезапной сменой курса, по инерции прошли вперед, оставив Борю в относительной безопасности за своей спиной. И, воспользовавшись моментом, парнишка нырнул в ближайший коридор.

Там было тихо и почти безлюдно.

Лишь изредка мимо проплывали озадаченные лица учителей, спешивших на торжественное мероприятие.

Боря, прижимаясь к стене, проскользнул мимо них и двинулся в сторону запасного выхода, не выпуская из рук корзину с Гуглей.

— Ну, нахер.

* * *

За круглым столом центрального зала восседали десять фигур, облачённых в чёрные мантии. Поглощённые мрачными думами, они казались невосприимчивыми к настойчивому стуку в массивные двери, преграждавшие вход в это таинственное место.

Их взгляды, словно прикованные невидимыми нитями, сходились в центре столешницы, где, источая призрачный свет, парил хрустальный шар. Игра теней, рождённая его мерцанием, причудливо искажала черты собравшихся.

Тишина, царившая в зале, обретала почти осязаемую плотность, нарушаемую лишь робким потрескиванием поленьев в камине, находившимся в дальнем углу.

Затянувшуюся паузу разорвал звук шаркающих шагов и пробившийся сквозь щель луч света.

Десять пар глаз, до этого неподвижно устремлённых к шару, медленно повернулись к источнику вторжения. В дверном проёме возникла размытая сиянием фигура, словно сотканная из света и тени.

— Прошу прощения за опоздание, — прозвучал голос, нарушая безмолвие.

Незнакомец сделал шаг вперёд, отделившись от ослепительного ореола, и в отблесках пламени проступили черты его лица. Он был одет так же, как и остальные, в чёрную мантию, но ткань, казалось, дышала новизной и дороговизной.

Не дожидаясь приглашения, он направился к свободному месту у стола и извлёк из-под мантии папку.

— Как вы и просили, Юрий Николаевич, — обратился он к человеку, чья фигура неоспоримо доминировала среди собравшихся. — Дело добыл.

— На кого конкретно? — проскрипел один из десяти старческим голосом. — На близнецов? Или…

— На Бориса Васильевича Клеменко. В общем, — он раскрыл папку и озвучил первые строки, обращаясь ко всем присутствующим: — Шестнадцать лет. Семья неполная. Отца нет, только младшая сестра, Наталья Васильевна, и мать — Маргарита Евгеньевна. Учится в школе номер шестнадцать, в десятом классе.

— Работаем, — глухо отозвался Юрий Николаевич, и его слова прозвучали как приговор.

Глава 2

Борис, как и всегда, вечно угрюмый, медленно спускался по лестнице своего дома. Настроение болталось где-то между вселенской скорбью и желанием запустить что-нибудь в стратосферу. Утро явно не задалось, и виной тому, как это обычно бывает, был целый ряд трагических обстоятельств.

Во-первых, школа. Это неизбежное зло, куда надо тащиться, даже если душа просит остаться дома и, наконец, выспаться.

Во-вторых, почти проспал. Предвкушение гневной тирады завуча за опоздание особенно сильно терзало душу. У него осталось лишь одно замечание, и всё. Дальше — выпуск раньше срока со справкой об отчислении.

В-третьих, Гугля. Этот почти годовалый террорист умудрился превратить свой памперс в биологическое оружие массового поражения аккурат перед тем, как Борис собирался выходить.

И как вишенка на этом торте не самого приятного утра, была Наташа. Сестра, обычно милая и добрая, сегодня превратилась в неприступную крепость, забаррикадировавшись в ванной со словами:

— Сегодня важный день, и я должна быть неотразимой!

Борис подозревал, что причиной тому была контрольная по алгебре или очередная олимпиада.

Парнишка, словно улитка, спускался вниз, оставляя за собой шлейф уныния. Настроение было настолько паршивым, что, казалось, даже солнце сегодня решило спрятаться за тучи, солидарно со школьником, не желая видеть этот мир.

Наконец, достигнув первого этажа, Борис наткнулся на еще одно препятствие — алкаша, который мирно посапывал вдоль дверного проёма.

— Да ёп твою, — вздохнул он. — Чё, Гугля, — опустил голову, посмотрев на корзинку, где мирно посапывал карапуз. — Спишь? Хорошо тебе?

Гугля, разумеется, ничего не ответил. А в голове юноши пронеслось:

«Найди 100 причин ненавидеть понедельники».

Перешагнув через спящее тело алкаша, он мысленно отметил, что алкаш, кажется, чувствует себя даже лучше, чем он сам. Возможно, стоит взять на вооружение его философию жизни.

Выбравшись на улицу, Борис невольно зажмурился от яркого солнца, которое, вопреки его ожиданиям, все-таки решило показаться.

— Предатель, — пробормотал себе под нос, обращаясь к светилу.

Тут же коротко кивнул бабе Клаве, восседавшей на лавочке у подъезда. Она, как обычно, выгуливала свой слуховой аппарат, выкрученный на максимум, и внимательно слушала все городские сплетни, попутно наслаждаясь утренней сигареткой «Примы». С бабой Клавой лучше лишний раз поздороваться. А то эта бабка была слишком дотошной. Вредной.

Баба Клава, заметив кивок, одарила его подозрительным взглядом, а затем выплюнула окурок под ноги и процедила:

— Что-то ты сегодня поздно. Где сестру потерял?

Парнишка пожал плечами, стараясь не вступать в долгие беседы. Он знал, что если задержится хотя бы на минуту, баба Клава начнет выспрашивать про личную жизнь, успехи в учебе и прочую ересь.

Борис ускорил шаг, надеясь раствориться в утренней суете, но тут мимо прошмыгнула парочка одноклассников из параллельного класса. Завидев его, они как-то шарахнулись в сторону, словно он был заразным.

— Ничего не меняется, — пробормотал себе под нос, никак не реагируя на парочку.

Завернув за угол дома, Борис чуть не столкнулся с шестью мужчинами в строгих черных костюмах. Они стояли как вкопанные, сразу за поворотом, и смотрели на него с каким-то нечитаемым выражением на лицах. Борис замедлил шаг, чувствуя, как внутри нарастает глупый вопрос:

«Что за секта?»

А секта, в свою очередь, словно его и ждала. Когда парнишка решил обойти эту странную утреннюю компанию, один из них перегородил ему путь и протянул руку.

— Борис Васильевич Клименко, верно? — спросил он глухим голосом. — У нас есть для вас предложение. Очень выгодное. Мы давно за вами наблюдаем и пришли к выводу, что вы идеально подходите для нашей…

Разумеется, парнишка нахмурился.

В его голове пронеслось: «Сектанты? Вербовка?»

Ближний к нему мужчина расплылся в широкой, даже немного пугающей улыбке. Он был высок, худощав, с голубыми глазами и идеально гладко выбритой головой. На лацкане его пиджака красовалась эмблема — золотой змеи, которая что-то