Едва начали танцевать, примкнув к уже медленно кружащимся парочкам, как неожиданно громко бабахнуло, и по бокам банкетной площадки застреляли фейерверки. Громыхало знатно. Да что там фейерверк... Это был настоящий салют! Установки ухали где-то за кустами, заряды взмывали далеко вверх, в ночное небо, и там разрывались бесконечным морем разноцветных огней. Со свистом взмывали вращающиеся шутихи и тоже взрывались, рассыпаясь на снопы ярких искр в тёмной вышине. Гости встали, любуясь поразительным зрелищем, и стали восторженно кричать и аплодировать. Лёха, улучив момент, обнял Арину за талию, а та автоматом обхватила его.

— Люська везде успевает, — звонко рассмеялась Соколовская, глядя на пустой бокал, только что поставленный ей на стол и неумело облизываясь. — Блин, она на каждом чемпионате себе ухажёра находит.

Но смеялись девчонки недолго, тут же к столику подошли Юрка Цимбалюк с Вовкой Петренко и тоже пригласили их на медленный танец. Девчонки смущённо хихикнули, покраснели и пошли танцевать.

Так и завершился этот прекрасный вечер, поставивший жирную точку в чемпионате мира среди юниоров 1986 года. На следующий день предстояло ехать на родину...

... Странно... Вчера не соревновались, и даже тренировки не было, а устали так, как будто провели весь день на катке. Да ещё и проспали. Когда утром в 9:00 в номер постучали, подружки ещё спали, и даже не было намёка на подъём. Они наконец-то расслабились. Волнение отпустило их, оставив лишь чувство эмоционального выгорания и усталости. Тело просто не выдерживало повышенных нагрузок в конце сезона.

— Кто там? — сонным голосом спросила Арина, с трудом открывая глаза.

— Вы что, спите ещё? — раздался озабоченный голос Левковцева. — Вставайте, в 12:00 будет автобус до Загреба. Уезжаем. Собираетесь, завтракайте и к 11:30 спускайтесь вниз.

— Ну вот... И сейчас не удалось поспать, — недовольно пропищала Соколовская и завернулась в одеяло.

Однако Арина не дала ей просто так поспать! Слово тренера — закон.

— Вставай давай! Пора! А то останешься тут! — рассмеялась Арина и сдёрнула с Марины одеяло.

Лежи не лежи, а идти надо. Кое-как встали, приняли душ, умылись, сходили позавтракали, тщательно собрали вещи и вышли из номера. Арина по привычке выходила самая последняя. С привычной грустью взглянула на очередной номер, который они оставляли. Сколько чувств и эмоций оставлено и приобретено здесь. Эта частичка мира стала на время их домом. Даже мягкие игрушки, подаренные болельщиками, расставляли почти как дома... Колесо времени сделало ещё один оборот. Вот и закончен очередной жизненный этап, пора двигаться вперёд...

...Валентин Игоревич Шеховцов готовился ехать на родину в прекрасном настроении. Советские фигуристы завоевали восемь медалей, по две в каждом виде, у парников и танцоров по золоту с серебром, а у одиночников по золоту и бронзе. Медальный план, спущенный комитетом по физкультуре и спорту, был выполнен и даже перевыполнен. Теперь есть что сказать руководству. Может, и премию хорошую дадут.

Вот только Хмельницкая... Что с ней вчера произошло? Неужели девчонка словила звёздную болезнь? Её протест был абсолютно непонятен, хотя Шеховцов раньше встречался с подобными выкрутасами, когда фигуристы начинали требовать своё. Обычно всё это вольнодумство заканчивалось на заседании парткома или комсомольской организации.

Но Хмельницкая... Она протеже Бориса Ельцина и, судя по всему, председателя совета министров СССР Николая Рыжкова. С ней стоит держаться осторожно. А ещё лучше выдать всё, что ей причитается. Или пусть Грамов сам лично решает на заседании совета министров, как поступать с талантливой фигуристкой. Ведь спорт — дело такое... Мотивацию очень легко потерять, если не получать финансовой отдачи. Сейчас медали есть, а завтра их может и не быть...

...Фанаты как будто знали, когда отходит автобус, идущий в Загреб. Когда большой «Мерседес» плавно подкатил к центральному входу в гостиницу, у него уже стояла большая толпа поклонников. Увидев выходящих советских фигуристов, они начали кричать и размахивать нарисованными плакатами с изображениями любимок. Несмотря на активность, в целом, проводы советских фигуристов проходили чинно-благородно. У гостиницы предусмотрительно стоял наряд югославской милиции.

— Люда! Мы будем тебе писать! — по-английски крикнул один из болельщиков, молодой парень в джинсовой куртке. — Не забывай нас! Мы будем смотреть все твои выступления в любой точке земного шара. Где бы ты ни была, куда бы ты ни поехала, мы везде будем там! Да мы в Советский Союз приедем, если будет надо!

Арина опять улыбнулась, помахала рукой, положила громадную спортивную сумку в багажный отсек и вошла в автобус. По привычке расположилась рядом с Соколовской.

— У тебя уже целое море поклонников, — как будто констатируя факт, сказала Марина даже с некоторой завистью.

— Но там и твои стоят, — Арина толкнула плечом Соколовскую. — Вот смотри!

И правда, поклонники Соколовской с плакатами, на которых мастерски изображена белокурая девушка в военной форме, затерялись в глубине фанатов Арины. Увидев в окно свою любимицу, они тоже стали что-то кричать ей по-английски.

Соколовская тут же неожиданно расцвела, как цветок, мило улыбнулась и, прислонившись к стеклу, помахала им двумя руками. Автобус медленно тронулся и покатил по цветущим улицам Любляны, оставляя благодарную публику далеко позади...

...Дорога в столицу СССР промелькнула, как картинки в диафильме. Из теплого зелёного края, встретившего и проводившего спортсменов так гостеприимно, прилетели в холодную Москву. Дождём и порывистым ветром встретила родная столица советскую команду, точно так же как и проводила при отъезде. Но тем не менее, кроме дождя и ветра, фигуристов встречал ещё кое-кто. Непонятно уж каким образом, но советские любители фигурного катания узнали, когда прилетает рейс со спортсменами, и пришли встречать в Домодедово.

И опять целая масса народа, с цветами, плакатами и, самое главное, позитивным, хорошим настроением. Не успели фигуристы получить багаж, как любители фигурного катания увидели их. Встречали, конечно, не только Хмельницкую, а всю команду.

— Вот-вот, смотрите, они идут! — крикнула и замахала рукой невысокая девушка лет восемнадцати, в сиреневой курточке, насквозь промокшая от дождя. — Ребята! Мы с вами!

Естественно, здесь был порядок, и