Входная дверь из морёного дуба была закрыта, но её тут же открыл один из коротко стриженных молодых людей в чёрных костюмах, стоявших у неё. Фигуристы, озираясь, вошли внутрь.

Внутри всё было так же, как в XIX веке: шик и роскошь в классическом стиле. Белые мраморные плиты пола с лежащим на нём громадным персидским ковром. Мраморные колонны стен с бронзовыми светильниками, безрукие Венеры на постаментах, громадные амфоры в псевдоклассическом стиле, на стенах громадные картины с претензией на ренессанс, хрустальные люстры. В общем, всё то, что называется номенклатурный шик-модерн...

Глава 13. Фанатская поддержка

За стойкой, похожей на стойку портье в фешенебельной гостинице, сидел ещё один человек в чёрном костюме. Арина почему-то подумала, что это солдат либо работник госбезопасности, судя по короткой причёске и уверенному виду. Увидев вошедших фигуристов и тренера, он поднялся с места, улыбнулся и подошёл к ним.

— Здравствуйте, дорогие товарищи! Вы находитесь в пансионате «Дом рыбака» Центрального комитета КПСС. Вас поселили здесь, потому что завтра у вас будет официальная встреча с высшими должностными лицами государства в Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца. Но это будет завтра, а сегодня у вас день отдыха. Вы прилетели издалека. Сейчас вам выдадут ключи от ваших комнат, вы заселитесь и остаток дня отдыхайте и наслаждайтесь природой Подмосковья. Столовая при пансионате работает до 23 часов. Приятного отдыха!

Спортсмены и тренеры в большом недоумении смотрели по сторонам и тут же друг на друга. Слов не было — одно большое удивление. Сюда привезли всех: и кто завоевали медали, и кто нет. И как вообще реагировать на всё это? Встреча с высшими должностными лицами государства... Как это, что это? Никто не знал. Знал только один человек — естественно, Арина. Ведь она уже после Олимпиады в Корее встречалась с президентом в Большом Кремлёвском дворце. И даже получила из его рук медаль Дружбы народов. Может, сейчас будет нечто подобное? Это только предстояло узнать... Но естественно, подобному развитию событий были свои причины...

...Первый секретарь Московского горкома партии и кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Борис Николаевич Ельцин выходные дни, субботу и воскресенье 30 и 31 марта 1986, проводил на Дальней даче в селе Семёновское. Дача была построена в 1937 году Лаврентием Берией для отца народов. Потом дача переходила от генсека к генсеку, но с постройкой более современных резиденций, таких как Горки-9, Кунцево, Русь и Барвиха, стала использоваться для отдыха членами Политбюро и ЦК КПСС по очереди.

На даче с территорией в 100 гектаров было чем заняться: велосипедные дорожки, теннисный корт, крытый бассейн с оранжереей, пруд с форелью, охотничий вольер с егерем, фазанами и кабанами. Но даже эти развлечения рано или поздно приедаются. Поэтому два вечера подряд товарищ Ельцин смотрел по телевизору фигурное катание, чемпионат мира, проходивший в Югославии, на котором выступала Людмила Хмельницкая, запомнившаяся ему по Свердловску и Екатинску. Не сказать, что Ельцин сильно любил фигурное катание или сильно переживал за Хмельницкую. О талантливой фигуристке он вспоминал эпизодически, так как дел вокруг было по горло. И даже вспомнил, что она должна принимать участие в чемпионате мира, недавно, только из заметки в газете «Советский спорт», которую он просматривал достаточно регулярно.

Решит посмотреть фигурное катание на пробу. Посмотрел один вечер — увлёкся. И вот так получилось, что два вечера кряду товарищ Ельцин не отходил от телевизора, так заинтересовали его соревнования и, естественно, Люда Хмельницкая. Особенно порадовало, как встречали её зарубежные зрители. Очень тепло встречали. И тут же созрела мысль, что неплохо бы устроить встречу приехавших фигуристов с первыми лицами государства. Возможно, наградить чем либо. Так было не принято, но всё-таки... Наступали новые времена. Времена демократии, и следовало быть ближе к народу, понимаешь...

Однако, однако... Идеей федерализации Союза и децентрализации власти Ельцин уже загорелся, и сейчас в Хмельницкой видел этакое своеобразное знамя надвигающихся перемен. Следовательно, стоило как можно шире проталкивать её везде, при этом делая акцент на то, что она не московская, а с Урала.

В самый кратчайшие срок Ельцин связался с Рыжковым и донёс до него свою мысль, чем сначала вызвал сильное удивление у председателя Совета министров. Рыжков не понял, зачем нужно встречать спортсменов, пусть даже и талантливых, в Большом Кремлёвском дворце.

— А зачем это, Борис Николаич? — спокойно спросил Рыжков по телефону.

— Иначе наверняка состоится их тёплая встреча у них на родине... в Екатинске... — быстро сказал Ельцин, чувствуя, что логика пошатнулась. — Это, конечно, неплохо, но в таком случае Москва окажется выключена из главного спортивного события года. А это допустить никак нельзя. Да и у обычных людей наверняка есть много вопросов по этому поводу. А ком у задавать их, как не нам? Надо, Николай Иванович, надо. Не так уж это всё и сложно выглядит и страшно кажется. Мы для людей работаем, понимашь... Поселить спортсменов на пару дней в один из пансионатов ЦК КПСС, купить им костюмы, понимашь, хорошие, и в большом дворце чествовать так, как надо. Снять это дело на телевидение, понимашь. Это же мощный воспитательный и пропагандистский фактор для народа.

— Хорошо, — сдался Рыжков. — Ну, раз ты в курсе, и знаешь, как и что делать, так займись тогда уже этим сам. Но надо ведь ещё и Михаилу Сергеевичу сказать об этом. Надо, чтобы товарищ Горбачёв согласился принять участие и был свободен в этот день.

— Горбачёву я скажу сам, лично! — заявил Ельцин. — Не думаю, что он будет против. Для людей работаем!

Горбачев был не против чествования спортсменов, но тоже сначала не понимал, для чего это нужно.

— А для чего это всё? — недоуменно спросил генсек. — Есть же ответственные товарищи из комитета по физической культуре и спорту, пусть займутся этим. Да и не такое уж ответственное соревнование спортсмены выиграли. Не олимпиада же.

— Затем, что сейчас не только в Союзе, но и во всём мире ажиотаж, связанный с нашими спортсменками, понимашь, — решительно заявил Ельцин. — Первая в истории чемпионка мира, понимашь! Разве может партия и советское правительство остаться в стороне? Вы же сами, Михаил Сергеевич, говорили месяц назад, на 27 съезде партии о необходимой диверсификации партийной и государственной работы. О демократизации, о том, что ближе к народу