– Не стану настаивать, – тут же согласился Сеол, внимательно оглядывая равнину, подозрительно пустую для дневного времени. Даже с учётом обстоятельств в небе должны были виднеться хоть какие-то птицы, а по земле не могло не сновать всякое мелкое зверьё. – Ты твёрдо намерен искать свою спутницу, магистр?

– Да, и буду признателен тебе, если ты поможешь мне, – я не стал изображать героя-одиночку и разыскивать Минни, бессмысленно скитаясь по откровенно опасному лесу.

– У меня будет условие, так как всё в этом мире имеет свою цену, – невозмутимо отозвался Сеол, – если она тебя устроит, то мы договорились. Я помогу тебе найти твою спутницу и даже укажу короткий путь к обители.

Услышав это, я даже испытал некоторое облегчение: когда отношения строятся не на абстрактном благородстве, а на чётко оговоренных взаимовыгодных условиях, всё гораздо проще и понятнее. Сеол абсолютно прав в том, что у всего есть своя цена, у его помощи тоже, и это нормально.

– Я слушаю тебя, – мне было очень интересно, что может захотеть в качестве награды этот странный человек.

– Ты возьмёшь меня с собой в то место, откуда ты пришёл и где живёт Шегрил, в знаменитый Франгайский лес, – твёрдо заявил Сеол, – я много слышал о нём, но никогда там не был – слишком далеко. Но сейчас мне захотелось побывать там и, если повезёт, познакомиться с одним из легендарных Повелителей мёртвых. Мне кажется, это вполне адекватная цена, как ты считаешь, магистр?

– Странное желание, но не мне судить, какую цену ты назначаешь за свою помощь, – я пожал плечами, подумав о том, что до момента возвращения ещё надо дожить. Ведь моя миссия не заканчивается в Ирманской обители, это всего лишь перевалочный пункт. Мой путь лежит дальше на север, за край пустоши, в неизвестность. Это моя дорога к гибели или немыслимой славе и величию. Не буду скрывать, что второй вариант мне нравится гораздо больше.

– Слово? – бросил на меня быстрый взгляд Сеол.

– Слово, – твёрдо ответил я, глядя ему в глаза. В конце концов, какая разница соплеменнику Шегрила, сколько человек провести обратно: двух или трёх. И, повторюсь, до этого момента ещё как-то надо дожить.

– Тогда не будем терять времени, – Сеол встряхнулся, словно большой пёс, и решительно направился в сторону от места, где мы прятались от гольцов. – Если у тебя есть какая-нибудь вещь, которой касалась та, кого ты ищешь, мне будет гораздо легче её отыскать.

– Я пробовал сплести заклятие поиска по ауре, но у меня не получилось, – не стал скрывать я, тем более что было бы странным, если бы магистр, тот, кто считается одним из сильнейших магов Империи, даже не попытался бы найти пропавшую спутницу с помощью своих умений. Сеол ни за что не поверил бы, и был бы прав. – Мне катастрофически не хватает магической энергии, те крохи, что разлиты здесь в воздухе, не решают проблемы.

– Дай мне эту вещь, – он слегка усмехнулся, и я с трудом сдержал желание вспылить и стереть эту ухмылку кулаком, – мои возможности имеют другую природу, мне не нужна магия в её традиционном понимании.

А вот это уже очень интересно! С кем же это меня свела затейница-судьба? Когда-то, ещё в молодости, я слышал от одного из членов Совета, что давным-давно были маги, черпавшие силы не в привычном всем энергетическом поле, а в силах стихий. Но они практически исчезли или ушли в края, слишком удалённые от территории Империи, чтобы о них что-нибудь было известно. В Совете таких называли Ушедшими, старательно делая вид, что никому не интересны ни их судьба, ни природа их способностей. Ну а потом так оно и оказалось: повседневные заботы стёрли из памяти большинства даже упоминания о тех, кто когда-то, много столетий назад, пошёл своим путём.

Эти мысли молнией мелькнули у меня в голове, но я постарался не выдать их Сеолу, который смотрел на меня с лёгкой насмешкой. Вместо слов я развязал сумку и протянул ему шарф, которым мы с Минни пользовались, когда шли через тайные пути мёртвых. Когда я вышел и обнаружил, что она отвязала его от себя, чтобы не быть обузой, то машинально положил кусок измятой шёлковой ткани в сумку.

– Держи…

Сеол бережно взял шёлковый шарф и крепко сжал его в руке, прикрыв глаза и что-то негромко бормоча. Я отошёл в сторону, старательно делая вид, что мне совершенно не интересно то, чем занимается мой неожиданный попутчик. Когда я выиграю и стану тем, кем мне суждено стать, я обязательно вернусь к этому вопросу и постараюсь как-то отыскать Ушедших, чтобы заключить с ними взаимовыгодные договоры о сотрудничестве и обмене опытом. Ну а когда они всё нам передадут… мало ли, что и как может случиться, верно?

– Она неподалёку, – Сеол открыл глаза и тряхнул головой, словно сбрасывая что-то лишнее, – и твоя спутница очень волнуется. Ты не спросил, но я вижу, что тебе интересно. Так вот, мне об этом рассказал ветер, для которого не существует никаких преград. Он же готов отвести нас к ней, но, как ты говорил, у всего есть цена.

– Интересно, чем я могу заинтересовать ветер? – на этот раз моё изумление совершенно не было наигранным. – И разве есть что-то, в чём человек сильнее стихии?

– Всем что-то нужно, – засмеялся Сеол, – даже ветру. Это очень древняя стихия, и ей иногда нужна, так сказать, подпитка для полного существования. Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Человеческая жертва, – понятливо кивнул я, вспомнив, что я слышал о магии стихий, – я прав?

– Разумеется, – Сеол растянул губы в улыбке, – однажды ветер прилетит к тебе и потребует чью-то жизнь. И ты отдашь её ему без сомнений и колебаний. Это его цена, магистр.

– Я согласен, если это не будет моя собственная жизнь или жизнь тех, кто связан со мной кровными узами, – осторожно проговорил я и тут же пожалел о сказанном, так как скормить стихии того же Максимилиана или противную сестрицу Лиз было бы очень неплохим вариантом. И соперник устранён, и стихия довольна, и ко мне никаких претензий – это же не я, а ветер… Но слово было сказано, и брать его обратно было бы, мягко говоря, неправильно и неосмотрительно. Никто не будет иметь дело с тем, кто меняет решения каждую минуту.

Сеол постоял, словно прислушиваясь к чему-то, потом неожиданно весело взглянул на меня и кивнул:

– Его устраивает такой расклад, – сообщил он, – тех, кто близок тебе по крови, он не тронет.

– А до остальных мне, в общем-то,