— Конечно нет, — приободрился я. — Если в двух словах, то это такой тип сна, когда можно понимать, что ты спишь, и управлять своими сновидениями. Считается, что так легче справляться со своими тревогами и преодолевать страхи. В осознанном сне, можно создать комфортную обстановку для этого.

— Угу, верно, — кивнул он. — Тебе когда-нибудь удавалось оказаться в таком состоянии?

— Не-а, — признался я. — По этим делам у нас по большей части астральные классы. Мне кажется, темным магам это не дано.

— Вообще-то, я был большим мастером по этим вопросам, — сообщил мне Градовский. — Почему ты мне не говорил, что интересуешься этой темой, хозяин? Уверен, с твоими способностями ты сможешь достичь невиданных высот по части осознанных снов.

В других обстоятельствах я бы обязательно сказал Петру Карловичу, что этой темой я не интересуюсь и интересоваться не собираюсь. Более того, я сам понять не могу, зачем вообще упомянул в кабинете Орлова сонный эликсир, как и рецепт, который держит сейчас в руках Щекин.

— Так и должен работать Дар, мой мальчик, — важным голосом сообщил мне Дориан. — Или ты забыл, что он у тебя в крови от рождения? Ты знаешь большую часть существующих в этом мире алхимических компонентов. В твоей голове уже содержится такое количество различных рецептов, что новые должны приходить тебе на ум сами собой. Конечно, если бы ты уделял этому основное время и у тебя не было бы дел поинтереснее.

— Я так и подумал, что тебе ни разу не удавалось добиться состояния осознанного сна, — сказал в этот момент Щекин. — Иначе ты не стал бы добавлять в свой рецепт сок полыни в таком количестве. Максим, ты очень правильно сделал, что показал мне рецепт перед тем, как испытать его на себе. Что лично для меня весьма удивительно, обычно ты все делаешь с точностью наоборот. Сначала придумываешь себе проблемы, а потом каким-то чудом выходишь сухим из воды.

Ну вот… Здрасьте-пожалуйста… А я тут губу раскатал насчет дополнительных поблажек на экзаменах… Как бы сейчас наоборот не получилось…

— Борис Алексеевич, вы хотите сказать, что рецепт никуда не годится? — несмотря на то, что придумал я его совсем недавно, все равно было почему-то обидно.

— Я этого не говорил. Я думаю, что если бы ты приготовил эликсир по этому рецепту и испытал его на себе, то тебя ждал бы обратный эффект, — Компонент потряс листком бумаги с рецептом перед моим лицом. — Вместо осознанного сна, ты бы, скорее всего, полностью отключился, а твой мозг погрузился бы в глубокий вакуум безмыслия.

— Жаль… — расстроился я. — По моей логике, сок полыни должен был немного успокаивать, чтобы не проснуться в самый неподходящий момент.

— Переборщил, — уверенно сказал Щекин и положил рецепт на стол. — Однако мне понравилось, что ты решил добавить сюда слезы улитки. Из этого может кое-что получиться. Правда никакого осознанного сна добиться этим эликсиром не получится, но зато должен будет сработать другой эффект — довольно мощное усиление самого процесса сновидений. Завтра я обязательно обсужу эту вероятность с Бирюковой.

— Отлично, Борис Алексеевич! — обрадовался я.

— Пока еще рано радоваться, — сказал Компонент, вновь вернувшись в свое вечно хмурое состояние. — Вот когда Ева Денисовна его опробует и испытания пройдут удачно, тогда и будешь радостно прыгать. Но мне приятно, головы моих учеников иногда все-таки посещают умные мысли. Это дает веру в будущее.

Услышать подобные слова от Щекина, это само по себе большое достижение. Так что остаток дня прошел для меня просто прекрасно. Я чувствовал себя самым крутым алхимиком, который походя может изобретать самые мощные эликсиры.

Правда Дориан все время пытался подпортить мне настроение и старался мне доказать, что это скорее исключение. Просто мозг так устроен, что в экстренные моменты работает с максимальным напряжением, и только благодаря этому меня осенило. Но я был уверен, что он просто завидует. Ясное дело — привык быть самым лучшим во всем, вот и бесится.

Ну а утром, едва я только проснулся, ко мне тут же пристал Градовский, который видите ли всю ночь думал и решил, что будет меня учить нюансам сновидений. Такое ощущение, что мне это было нужно. Я и так чувствовал себя просто прекрасно и предпочитал обходиться без лишней головной боли.

Однако избавиться от Петра Карловича, когда в его пламенной голове зажглась очередная гениальная идея — это гиблое дело. В конце концов мне пришлось согласиться на то, чтобы бросить Кубик Судьбы, который должен был дать ответ — способен ли я заниматься этими вещами или нет.

Мне выпал череп, отчего призрак тут же сник. Как оказалось, в свете расположения небесных светил, сегодня для меня это был чуть ли не самый плохой результат, который мог быть. Хуже было бы только в том случае, если бы на Кубике Судьбы выпала змея.

Градовский от меня наконец-то отстал, а я занялся сборами в школу. По правде говоря, я уже с нетерпением дожидался субботы и встречи с Чертковым. Я был уверен, что это будет особенный день и меня ждет очень много всего интересного. Дело осталось за самым малым — дождаться, а это всегда непросто.

Впрочем… Сегодня тоже денек, который обещает быть весьма любопытным. У меня же первое занятие по экстра-менталистике, только от упоминания которой Кречетникова пришла в полный восторг и даже позавидовала мне, что я буду заниматься этой наукой. Жаль, что я пропустил самый первый урок из-за поездки в Москву, но думаю, что Кузьма Семенович введет меня в курс дела и среди отстающих я не окажусь.

Теперь проблема была в другом, дотерпеть до конца уроков, после которых придет время встречи с Бобоедовым. Но это я как-нибудь перетерплю. Все-таки несколько часов — это не до субботы ждать.

— Хозяин, я тут подумал… — вновь взялся за свое Петр Карлович. — Мы можем попытаться вновь испытать вашу судьбу через полгода. Что тут, шесть месяцев всего. Я уверен, что новая попытка обязательно должна стать успешной. Что скажете?

— Хорошо, через полгода бросим Кубик Судьбы снова, — с легкостью согласился я, узнав, что на полгода он от меня отстанет, и далеко не факт, что вообще вспомнит этот разговор. — А сейчас будь добр, сгоняй под кровать на разведку. Куда-то один мой носок задевался, понять не могу… Не мог же я его по пути потерять?

Глава 11

На урок экстра-менталистики я пришел самым первым, чем очень удивил Бобоедова, который что-то писал