Василий поднял взгляд и посмотрел на меня.

— Я хотел тебе сказать… Это я тогда убедил Григория.

— Убедили в чём? — не понял я.

— В том, что тебя нужно… — Уваров смутился и замялся, явно не особо горя желанием произнести то, что собирался. — Ну ты понял.

— Убить меня? — спокойно спросил я.

— Вроде того…

— Нет, — покачал я головой. — Не вроде того. Именно что убить. И, должен признать, что у вас это почти получилось. Да вы и сами знаете.

— Ну, в тот момент мы думали, что ты угроза, — как бы оправдываясь, сказал Уваров. — В общем, сейчас это не важно. Просто я хочу, чтобы ты знал, что это именно я убедил его в том, что это нужно сделать. Сказал бы, что Браницкий виноват, но…

— Так, — перебил я его. — Стойте. А этот здесь каким боком?

— В смысле? — удивился Уваров. — Так это он нам на приёме и рассказал о том, что ты сын Ильи. Я думал, что Григорий тебе говорил…

— Нет, эту маленькую деталь он упомянуть забыл, — я поморщился, а затем просто вздохнул и решил, а какого дьявола меня это вообще должно волновать? — Ладно, забудем, как бы глупо это ни звучало. Что было, то было. С Браницким я потом сам разберусь.

После этих слов Уваров взглянул на меня как-то по-новому. С большим уважением, что ли.

— Знаешь, я видел множество людей, которые вот так вот бросались словами…

В ответ я лишь пожал плечами.

— Я уже трижды умудрился его грохнуть. Пока счёт в мою пользу. Да и наши с ним отношения, как бы смешно это ни прозвучало, в последнее время изменились. В любом случае, это сейчас не важно. Так о чём вы хотели поговорить?

Уваров открыл ящик своего стола и вынул из него папку, которую и протянул мне.

— Держи. Документы уже подготовлены, и мой нотариус всё проверил. Тебе останется только подписать их. Считай, что это одновременно мои извинения и компенсация за проблемы, доставленные ранее… короче, за то, что мои ребята тебе дырку в груди сделали. Ну или думай, что это подарок на получение титула. Как хочешь, короче.

Заинтригованный, я поставил стаканчик на стол. Протянул руку и взяв папку извлёк лежащие внутри документы.

Это оказался договор дарения на имя графа Александра Рахманова. А вот предметом самого акта являлось находящееся в пригороде столицы поместье и окружающая его земля, на которой это самое поместье и находилось.

Бегло просмотрев их, я поднял взгляд на Уварова.

— Это то, что я думаю?

— Да. Принадлежащее Разумовским имение. Оно досталось мне после их… смерти. Думал туда переехать, но…

Уваров вновь замялся, будто подбирая слова.

— В общем, не сложилось, — проговорил он. — Так оно и стоит с тех пор. Я им не пользуюсь. Только несколько человек следит за домом и землёй, а больше там никого и никогда не бывает. Мне оно нужно, как ослу пятая нога, так что…

— Так что вы решили отдать его мне, — высказал я своё заключение.

— Верно.

— Спасибо, но не нужно, — пару секунд спустя ответил я.

После этих моих слов лицо Уварова вытянулось от удивления.

— Слушай, ты почитай документы, Александр. Там хороший дом. Ремонтировать не нужно. Земля большая. Место приличное…

— Да что мне с него толку-то? Василий, даже если его ремонтировать и не нужно, содержание такого особняка встанет мне в огромные деньги. Как и земли. Я не говорю уже о налогах… Ну, допустим, я согласен. И? Что я там делать буду? В трусах одних по пустым коридорам ходить?

— Не самая плохая идея, — Уваров весело фыркнул. — Знаешь, какое это счастье? Иметь возможность ходить по своему дому в одних трусах? Я вот давно такой радости лишён…

Говорил он это с такой искренней и правдоподобной грустью, что я не выдержал и рассмеялся.

— Ну, считайте, что это главная причина моего отказа. А если вам мало этого, огромных средств, которые придётся тратить на его содержание и всего прочего, то вот вам ещё одна. Это поместье Разумовских.

— И? — не понял Уваров. — Твои же родст… А, всё. Понял. Не хочешь, чтобы тебя как-то с ними ассоциировали.

— Именно, — кивнул я. — Мне и титул дали на мою фамилию для того, чтобы я избежал лишних вопросов. Хотя бы временно, потому что это всё равно всплывёт. Рано или поздно. А так хоть смогу лишний раз отсрочить этот момент. Я ведь не дурак. Понимаю, что в ваших… наших кругах вопросы ходят.

— Ходят, — подтвердил Уваров. — Тут ты прав. Но должен тебе сказать, что пока безумных теорий куда больше, чем хоть чего-то отдаленно похожего на правду.

— Ну и слава богу. Так что можете оставить его себе. Для меня оно превратится в чёрную дыру, которая будет сосать из меня финансы. А я и без того найду куда потратить деньги. Тем более, что особого желания превращаться в загородного огородника у меня никогда не было. Я человек городской.

— А мне что с ним делать-то?

— А это уже ваша проблема. Продайте. Снесите. Сожгите. Превратите в дом престарелых… о, точно! Отдайте на благотворительность! Чем не мысль. Сколько там спален?

Уваров задумался.

— Ну, дом не такой уж и большой. Восемь или девять если не ошибаюсь.

Хорошо ещё, что я в этот момент решил кофе отпить. А то потом свою челюсть с пола бы подбирал. А так хоть скрыл удивление за стаканом. Не такой уж и большой. Восемь или девять… Совсем зажрались, аристократы, блин.

— Ну вот и отдайте его на благотворительность, — предложил я. — Пусть из него сделают приют для детей. Хороший. Ну или что другое. В я этом не очень хорошо разбираюсь. Всяко будет лучше, чем он будет у меня на душе грузом висеть.

— Ладно, — Уваров поморщился, но папку забрал. — Я тебя понял. Твоё желание я уважаю.

— Ну и славно. А теперь, раз уж мы этот вопрос решили, я сам бы кое о чём хотел у вас спросить.

— Давай. Если чем смогу помочь, то…

— Почему вы убили Разумовских?

Не то чтобы я как-то громко произнёс свой вопрос. Нет, сказал ровно, без повышения голоса. Но выражение в этот момент у него было такое, словно я на него наорал.

— Александр, это немного…

— Что? — перебил я его. — Не тот вопрос, на который вам хотелось бы отвечать? Не тот вопрос, на который вам отвечать было бы удобно?

— Ты поразительно догадлив, — скривился Уваров.

— Да, я слышал. И тем не менее, я хочу знать ответ.