— И что ты хочешь за них? — спросил Артемий, не сводя горящего взгляда с перчаток, которые Сашка уже снял и бережно положил обратно в ящик.

В своей голове я изначально, еще по дороге, закладывал стартовую цену в сто тысяч за штуку с возможностью торга. Но мой мозг, настроенный на максимум и прочитавший искру настоящего азарта в его глазах, сработал быстрее самого продвинутого калькулятора. Я видел, что товар цепляет покупателя по-настоящему.

— Сто двадцать пять тысяч за пару, — четко выпалил я, не моргнув глазом. — Но для тебя, как для потенциального партнера и человека, который мне симпатичен, я сделаю исключение. Отдам каждую за сто двадцать тысяч. Итого — четыреста восемьдесят тысяч за все четыре пары.

Артемий рассмеялся, но не злорадно или издевательски, а с какой-то долей искреннего уважения и восхищения моей наглостью.

— Слушай, Алексей! Ты мне нравишься, честное слово. Смелый ты парень и, я вижу, амбициозный. Но если ты думаешь, что у всех тут, в этом районе, даже у самых богатых такие деньги просто так в кармане лежат, как носовые платки, то ты сильно ошибаешься. Даже у меня, — он понизил голос, — не водится с собой полмиллиона наличными, чтобы просто так сходу, расплатиться, — Артемий помолчал, обдумывая предложение, его взгляд стал серьезным. — Но товар у тебя и правда крутой. Не какая-то там игрушка. Особенно для таких, как я и мое окружение. Мы же не аристократы с их родовой магией крови. Своей магии у нас нет, а вот артефактами, которые могут эту магию с лихвой заменить, да еще и дать такое преимущество, мы пользуемся активно и с огромным удовольствием.

Он посмотрел на меня с новым, более уважительным выражением лица.

— Давай поступим так. Я возьму одну пару для себя. Оплачу ее наличными прямо сейчас. А остальные три пары… — он сделал небольшую паузу, — … ты оставишь мне на реализацию. Я буду работать на нашем рынке как твой эксклюзивный агент. Я же, как ты, наверное, понял, из купцов, сам понимаешь, кровь предков не обманешь — хочу на этом тоже заработать, ведь я рискую своим именем. Тем более у меня куча связей среди таких же, как я, детей купцов, банкиров, которые жаждут чего-то этакого, эксклюзивного и мощного. Уверяю тебя, они будут в полнейшем восторге.

Я быстро, за несколько секунд, взвесил все за и против. Это было не совсем то, что я изначально хотел. Я планировал получить все деньги сразу, разом закрыть долг перед Севером и забыть об этой истории как о страшном сне. Но с другой стороны… Артемий вызывал странное, необъяснимое доверие.

Он был честен в своих намерениях, не вилял по сторонам. И его логика была железной — у него действительно были те самые каналы сбыта, прямые контакты с целевой аудиторией, которых не было и не могло быть у нас, двух пацанов с окраины.

Я посмотрел на Сашку, ища в его глазах поддержку. Тот глядел на меня с немым вопросом и легкой паникой, но в глубине его глаз читалось абсолютное доверие моему решению.

— Окей, — сказал я, протягивая Артемию руку. — Сделка! Я являюсь сюда ровно через три дня за деньгами. Договорились?

— Договорились, Алексей! — он крепко, по-деловому твердо и уверенно пожал мою руку. — Через три дня. Я к тому времени или продам все твои перчатки своим знакомым, или выкуплю их сам. Не подведу. Честное купеческое слово.

В этот момент я не почувствовал меткой исходящую от него ложь, а значит он на все сто говорил правду. Я забрал у него толстую пачку купюр — сто двадцать тысяч имперских рублей — и отдал ему четыре пары перчаток из пяти, лежавших в ящике. Мы еще раз обменялись крепкими, значимыми рукопожатиями, и мы с Сашкой, забрав изрядно полегчавший ящик, вышли из ухоженного сада обратно в шумную реальность.

Мы прошли молча пару кварталов, свернули на широкий проспект, и тут Сашка не выдержал, его терпение лопнуло:

— Лёша, ты меня, конечно, прости! Но у меня аж два вопроса, которые просто жгут мне душу! — его лицо выражало смесь легкой паники и недоумения. — Первый, самый главный: ты уверен, что ему можно доверять? Мы же ему почти весь наш товар отдали! Все, что у нас было! Это же просто гигантский риск! А второй: почему, черт возьми, ты сказал, что у нас четыре пары, а не пять?

Я не мог сдержать улыбки, чувствуя непоколебимую уверенность в своем решении.

— Саш, слушай внимательно. Конечно же, я не уверен на все сто процентов, что кому-то вообще в этом жестоком мире можно доверять. Но он… Он не похож на таких ублюдков, как Николя и его дружки. Он смотрит на нас не свысока, а как на партнеров. В его глазах я увидел азарт предпринимателя, а не жадность избалованного мальчишки. С ним можно попробовать сыграть по-честному. А насчет второго… — я похлопал по карману своей куртки, где лежала аккуратно свернутая пятая, последняя пара перчаток. — У меня как раз к тебе встречный вопрос. Что ты скажешь, если мы одну пару, самую лучшую, оставим себе? В личное пользование. В качестве бонуса за все наши страдания и труды.

Я видел, как в глазах Сашки загорелся огонек.

— В целом, мы все равно выходим в огромный плюс, если все получится так, как мы договорились, — продолжил я. — И заодно у нас остается на руках крутой артефакт. Инструмент на случаи жизни, вроде того, что был на рынке. Мало ли, что еще преподнесет нам судьба? Теперь, с этими перчатками, мы сами в какой-то степени маги.

Лицо Сашки просияло. Он все понял без лишних слов. Его страх сменился восторгом.

— Лех, да ты гений, я тебе всегда это говорил! — он чуть не подпрыгнул на месте. — Конечно, оставляем!

Мы зашагали обратно в свой район, до которого было идти пешочком добрый час, если не торопиться. Эти три дня ожидания, несомненно, обещали быть безумно долгими, тревожными и, сука, нервными. Каждая минута будет тянуться бесконечно. Но самое главное — я верил! Верил, что нашел если не друга, то адекватного, порядочного партнера по бизнесу. Оставалось только ждать и надеяться, что моя интуиция меня не подвела.

Глава 10

Три дня пролетели с той же скоростью, с какой Сашка уплетает пирожки с картошкой на переменах между уроками — мгновенно и почти незаметно. И все они были до невозможности одинаковыми, серыми и унылыми, как погода за окном