Интерлюдия

Глеб насвистывал под нос, застёгивая чистую, выглаженную рубашку. Утро было отличным. Главный источник его раздражения, Михаил Огнев, отсутствовал в комнате всю ночь, и тишина была блаженной. Он уже позавтракал бутербродами с чаем и готовился к выходу.

Дверь с грохотом отворилась, впустив в комнату Михаила. Тот выглядел так, будто его протащили по всем задворкам Тамбова за ноги. Форма помята, под глазами пролегли тени от недосыпа, волосы взлохмаченные. Но, что поразительно, на его лице застыла блаженная, пьяная ухмылка.

— Ну что? — Глеб поправил рукава пиджака и с нескрываемым любопытством уставился на соседа. — Поделишься? Надеюсь, ты этого выскочку как следует проучил? Рассказывай!

Михаил, не глядя на него, плюхнулся на свою кровать, даже не пытаясь снять ботинки.

— Отстань, Нёба. Не до тебя. Спать хочу — не могу.

— Да ладно, не скромничай! — Глеб подошёл ближе, потирая руки. — Я же всегда за тебя, ты знаешь. Ты же прожарил этого Стужева?

— Я тебе сказал — отвали! — Огнев рявкнул, но от подушки не оторвался и глаз не открыл. — Всю ночь не спал. Ничего я этому жалкому бастарду не сделал.

Глеб замер с притворно-обиженным видом.

— Ничего? Так чем тогда…?

— Нашёл способ лучше, — Михаил захихикал. — Нашёл… Запомни это. Всё, не трогай меня. Дай поспать.

Его дыхание почти сразу стало тяжёлым и ровным. Он буквально провалился в сон, довольный и умиротворённый.

Глеб постоял над ним несколько секунд, лицо его выражало полное недоумение. Он аккуратно толкнул Огнева в плечо.

— Миш? А на пары? Эй!

Ответом был лишь тихий храп. Глеб потолкал его ещё, чуть сильнее, но тот лишь бессознательно отмахнулся, бормоча что-то неразборчивое.

Постояв ещё несколько секунд в полной растерянности, Глеб раздражённо вздохнул. Накинул пальто и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. В коридоре он замедлил шаг, на его лице застыла задумчивая гримаса.

«Нашёл способ лучше»? Что это могло значить? И почему Огнев, вечно кипящий от злости на Стужева, был так доволен, ничего ему не сделав? Эта загадка не давала ему покоя всю дорогу до аудитории.

Комната наконец-то обрела подобие порядка. Книги стояли на полках, одежда была убрана в шкаф, а пол блестел чистотой. Мы с Васей, вымотанные, опустились на заправленные кровати, пока девушки — Ксюша Цветаева, Вика Мясоедова и Татьяна Рожинова — расставляли на столе чашки и тарелки с печеньем.

— Ну и бардак тут у вас был, конечно, — констатировала Вика, заваривая чай в большом заварочном чайнике. — Эти полицейские всё измазали своим порошком в поисках следов. Будто без этого недостаточно было погрома, устроенного преступником.

— Оттого ещё приятнее смотреть, как мы постарались, — улыбалась Ксюша, осматривая комнату и выкладывая плюшки в вазочку.

Я же вздохнул, мрачно смотря на батарею и задвинутую рядом с ней тумбочку — напоминание о пустом тайнике.

— Ладно, давайте думать, — Вася, потягиваясь, смотрел на девчонок. — Кто бы это мог быть? Список недругов принести или сами вспомним?

Цветаева, устроившись рядом со мной, тут же оживилась:

— Ну, этот противный Огнев! Он же тебя на дуэли позорить пытался! И он явно не в себе после того, как ты его победил.

— Огнев — трус, — отмахнулся я. — У него кишка тонка для подобного. Да и ума немного — оставил бы достаточно следов, а их нет.

— Может, Звягинцев? — предположила Вика. — Ты ему волосы спалил! Это ведь то ещё унижение. Ожоги вылечили, а вот волосам ещё нужно время, чтобы отрасти. Над ним за спиной теперь все хихикают.

Татьяна, элегантно разливавшая чай, также решила высказаться:

— Если вы и правда решили всех вспомнить, то это затянется до полуночи или вообще до утра. Разрядов? Он ведь на третьем курсе, а его при всех победил первогодка. Не менее унизительно, чем сожжённые волосы.

— Да уж, насолил ты многим, Алексей, — с усмешкой констатировал Вася. — Пол-академии на дуэли вызывал. Любой из обиженных мог «отблагодарить».

— А ты никого не вызывал, да? — усмехнулся я.

Снежнов задорно рассмеялся:

— Я на твоём фоне мелкая рыбёшка! Мои копейки так, за компанию унесли. Возможно, хотели просто напугать, вряд ли преступник ожидал найти столько денег. Теперь точно на дно уйдёт.

Мы перебрали ещё несколько имён, но все версии разбивались о нестыковки. Никто не подходил идеально — мотива, может, многим и хватало, но возможности… Что-то во всей этой истории явно было не так. Все замки были ан магнитной карте, иначе пошла бы сигнализация.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появилась Ксения Земская, скинув свою сумку у порога.

— Убрались? — сказала она, окидывая комнату взглядом. — Молодцы. А я к чаю успела?

— Как раз вовремя, — улыбнулась ей Цветаева, подвинувшись и уступая место.

Земская села и, поблагодарив за выделенную кружку, окинула нас всех заговорщическим взглядом.

— Итак, какие версии?

Мы вкратце повторили ей наши бесплодные догадки. Земская хмурилась, явно обдумывая каждое имя.

Пока мы говорили, Татьяна аккуратно допила свой чай и поднялась.

— Мне пора, я обещала Веронике помочь с подготовкой доклада, — она окинула всех извиняющимся взглядом. — Но я, конечно, всё это держу в уме. Если что-то узнаю — сразу же сообщу. Обещаю, сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого наглеца нашли.

Её слова прозвучали искренне и тепло. Она послала нам всем ободряющую улыбку и вышла, оставив после себя лёгкий шлейф духов.

— Хоть кто-то со связями озаботился, — заметила Вика, когда дверь закрылась.

Я кивнул, но внутри чувствовал напряжение. Я не верил Татьяне, она везде могла иметь свои интересы. А почему всё ещё продолжает общение и играет в дружбу — так и не понял. Не пришло время для использования? Или я у неё в каком-то долгосрочном плане фигурирую? Но могла ли Рожинова иметь отношение к краже? Вряд ли, она, в принципе, вообще не могла ничего знать о той сумме, что я