О том, в какой ад может отец превратить его существование, Михаил думать не хотел. От одной лишь мысли об этом он забывал, как дышать, а кровь в венах стыла от ужаса. Его отец — сам демон из преисподней!

Но он не мог никому этого рассказать. Кто бы поверил? Всех детей родители всегда в задницу целуют. А если и ругают, даже с пеной у рта, всегда на деле несерьёзно. Но только не Виктор Огнев. Косой взгляд мог стать для него основанием для назначения десятка розг. Вот просто так, «чтобы не забывал».

Не забывал? Да Миша никогда не забудет! Но кого это волнует…

Он снова начал метаться, бормоча под нос бессвязные обрывки фраз: «…найдёт… донесёт… отец… всё пропало…»

Глеб наблюдал за этой истерикой, и на его лице не было сочувствия, лишь холодный, аналитический интерес. Он видел, что паника достигла нужного накала.

— Миш, — снова начал он, но уже мягче, — нужно успокоиться. Дыши глубже. Это всего лишь платок, и он снова у тебя, не забывай.

Но Михаил уже не слушал. Его нервы, и без того расшатанные, окончательно сдали. Вдруг он резко развернулся, подскочил к Глебу и с силой вцепился пальцами в лацканы его пиджака.

— Дай, — просипел он, его глаза были пустыми и отчаянными. — Дай пыльцы!.. Сейчас же. Я… Я всё потом отдам. Обещаю. Ты ведь меня знаешь!

Глеб сделал вид, что пытается освободиться, на лице изобразил досаду и беспокойство.

— Миш, ты ведь закинулся час назад. Нельзя так часто, побочки полезут. Да и у меня нет, Миш! Честно! Всё закончилось!

— Найди! — голос Михаила сорвался на крик, в нём слышались слёзы. — Ты же всегда находил! Найди сейчас! Мне нужно, понимаешь? Иначе я сойду с ума!

Он тряс Глеба за пиджак, его тело била мелкая дрожь. Небесный помолчал, глядя в его искажённое страхом лицо, и наконец сдался, тяжело вздохнув.

— Ладно… Ладно, успокойся. Я поищу. Вечером. Обещаю. Всё будет.

Михаил отпустил его, его руки безвольно упали вдоль тела. Он не сказал больше ни слова, просто отвернулся и побрёл к своей кровати, чтобы упасть на неё лицом в подушку, погрузившись в пучину собственного отчаяния.

Глеб поправил смятый пиджак. Уголки его губ дёрнулись в едва заметной усмешке. Всё шло по плану. Оставалось лишь дождаться вечера. Сегодня точно что-то случится.

Глава 9

Я уже давно выработал режим: ежедневно вставал рано утром, чтобы успеть позаниматься в зале с Васей. Мы возвращались в общежитие незадолго до пар, времени как раз хватало привести себя в порядок. Остальные студенты к этому часу только-только начинали просыпаться.

Коридор ещё находился в полумраке, но стоило нам войти, как отреагировал датчик движения и зажёгся свет. Предвидя это, мы успели на секунду прикрыть глаза.

До двери нашей комнаты оставалось совсем немного, когда Вася внезапно остановился, заодно и меня дёрнув за руку.

— А кто из нас выходил последним сегодня?

Я удивлённо посмотрел на него и пожал плечами.

— Какая разница? Я, вроде.

— Ты уверен? — он с прищуром посмотрел на меня.

— Да, а что?

— А ты посмотри внимательно, — он протянул руку с указательным пальцем в сторону двери. И до меня дошло: она приоткрыта.

Я тут же ломанулся вперёд и открыл её на себя, схватившись за полотно на уровне своей головы.

Мы оба замерли на пороге.

Комната выглядела так, будто через неё пронёсся ураган. Матрасы были сброшены, шкафы распахнуты, а их содержимое — одежда, книги, конспекты — валялось на полу беспорядочной кучей. Стол Васи был перевёрнут, а тумбочки сдвинуты с мест, как и кровати.

— Что… — Вася не мог вымолвить ни слова, его лицо вытянулось от шока.

Я не помню, как оказался в центре комнаты. Внутри всё закипело. Ярость, горячая и слепая, подкатила к горлу. Воздух вокруг меня заметно нагрелся, и от моих сжатых кулаков потянулся лёгкий, едва заметный дымок. Я подбежал к окну, отодвинул мешающую тумбочку и запустил руку в узкую щель между стеной и батареей.

Пусто.

Выдернув руку, я с силой толкнул пустую тумбочку. Та с грохотом упала.

— Чёрт! Чёрт возьми! — вырвалось у меня, а руки сами потянулись к голове.

— Алексей, успокойся! — Вася опомнился и осторожно приблизился ко мне, как к раскалённой печи. — Что случилось? Что там было?

— Тайник, — прошипел я, чувствуя, как пламя готово вырваться наружу. — Все деньги. Абсолютно все мои деньги. Пропали.

— Ну… ну не всё же потеряно, — попытался успокоить он, сам явно напуганный моим состоянием. — Это же не такие огромные… Аркадий Петро…

— Не огромные? — я дико засмеялся, и мой смех прозвучал как лай. — Вась, там было больше ста тысяч!

Лицо Снежного побелело. Он отшатнулся от меня, словно от внезапно ударившего током, споткнулся о разбросанные вещи и тяжело рухнул на пол. Друг сидел, уставившись на меня пустыми глазами, и беззвучно шевелил губами.

— С-сто… откуда? — наконец выдавил он.

— Бои! Откупы с дуэлей! — яростно выкрикнул я. — Я же не отправлял их любимой бабушке, как ты! Я копил! Всегда при себе!

Я сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Пламя внутри немного утихло, но ярость никуда не делась.

— Сиди тут. Ничего не трогай, — приказал я, направляясь к двери. — Я иду будить коменданта. Может, кто-то что-то видел. Да и полиция не помешает.

— Ты уверен? — слабо попытался возразить Вася, поднимаясь с пола. — Не думаю, что академия захочет раскручивать такой скандал…

— У ста тысяч ноги не могли вырасти, — холодно отрезал я, уже выходя в коридор. — Хоть что-то они обязаны сделать. А ты сиди и не двигайся.

Я шёл по коридору, и с каждым шагом ярость сменялась ледяной, цепкой решимостью. Кто бы это ни был, они подняли руку не на того