— Если что, второй патрон всё ещё в стволе, — мужчина с густой бородой и давно не стриженными волосами поправил лежащую на столе двустволку так, чтобы её ствол смотрел прямо на меня. Держать её двумя руками ввиду отсутствия одной он определённо был неспособен. — Вы кто такие, детишки?

— Доброжелатели, — произнёс я, не спеша оглядывая мастерскую. Правда, память услужливо пропихивала другое слово. А именно «барахолка».

Света от тусклых лампочек, подвешенных прямо к голому бетонному потолку, было немного, видимо, мужчина экономил на электроэнергии, однако его вполне хватало, чтобы рассмотреть стеллажи, забитые всевозможным хламом.

Всяческая техника, начиная с чайников и заканчивая покорёженным холодильником, какие-то свёртки то ли с одеждой, то ли с постельным бельём, канистры и стулья. И ещё куча всего, что выкидывается людьми, но вроде как способно принести пользу. В общем, я словно не в подвал спустился, а на аккуратно рассортированную свалку перенёсся.

— Предыдущий доброжелатель своим добрым делом мне только жизнь испортил, — процедил Михаил, явно недовольный моим ответом. — Последний раз спрашиваю, чего вам, соплякам, надо?

— Для начала поговорить, — не обращая внимания на наставленное оружие, я подошёл к стоящей на полке кукле-неваляшке и толкнул её пальцем. В ответ на это игрушка упала на спину да в такой позе и осталась. Н-да, я хоть и не ребёнок, но даже как-то расстроился.

— И? — нервно произнёс мужчина. — Вы, если не заметили, я несколько занят. Гостей жду.

— Тех, которые от Князя? Признаюсь честно, я бы такого, как тот горлопан, на порог не пускал. Какой-то он весь неприятный. Одним словом… — я замолчал и подошёл к единственному светлому пятну в этой бетонной каморке. — Слушайте, а откуда у вас эта красота?

Я кивнул в сторону висевшей на стене картины, которой владелец барахолки даже отдельную лампочку выделил. Произведение искусства оказалось небольшим, со стандартный альбомный лист, и на нём, судя по всему, было изображено какое-то подземелье.

И когда автор сего творчества рисовал, он явно вкладывал душу в это произведение, так как даже при непродолжительном взгляде казалось, что перед тобой не картина, а просто окно в другой мир.

— Твоё какое собачье дело? Картина не продаётся! — сидящий на стуле мужчина заёрзал, бросая взгляды то на меня, то на Зорину, которая, судя по всему, чувствовала себя сейчас так же неуютно, как и бородач.

— А жаль, я бы прикупил в качестве подарка, — потратив ещё несколько секунд на разглядывание картины, я направился прямиком к прилавку, обходя расставленную на полу рухлядь.

— Не подходи! Последнее предупреждение, — угрожающе прорычал мужчина при моём приближении. — Ещё шаг, и выстрелю!

— Ой, да брось ты! — я, махнув одной рукой, второй стёр пыль с потрескавшегося кожзама на стуле и уселся на него. Вровень напротив дула ружья. — Хотел бы выстрелить, уже выстрелил. Да и я видел, что ты убрал руку подальше от спускового крючка, едва разглядел, кто перед собой. Дети. Так ведь ты нас назвал?

— Ты ёб***** что ли? — не удержался от глупого, по крайней мере, на мой взгляд, вопроса мужчина и посмотрел, вот только не на меня, а на Зорину, вставшую у меня за спиной.

— Василина Андреевна, как, по-вашему, я сумасбродный? — я повернул голову, посмотрел на девушку и тоже задал ей вопрос, при этом слегка завуалировав неприличное слово.

— Эпизод с поджогом Железки вспоминать можно? — тут же скорчила задумчивую моську блондинка.

— Нет. Тем более что поджигал не я.

— А пляжный «отдых»?

— Тоже нет. Там всё вообще не от меня всё зависело, — покачал я головой.

— А…

— И это тоже нет.

— Может, тогда…

— И здесь мимо…

— Ну тогда нет. Поверьте, Максим Витальевич, совершенно не… сумасбродный, — чересчур уверенным голосом произнесла девушка, улыбаясь бородачу.

Н-да, если меня кто-то таким тоном в чём-то пытался убедить, например, что белое — это белое, а чёрное — это чёрное, то я бы ему точно не поверил.

— Вот вам и ответ, Михаил, — произнёс я, глядя на мужчину. — Я вполне нормальный и пришёл сюда предложить работу.

— Что⁈ — несколько секунд мужчина сверлил меня взглядом, после чего буквально взорвался истерическим смехом, изредка прерываемым буквально выплёвываемыми словами. — Кого на работу? Меня? Однорукого и одноногого калеку? Помойную крысу? Кем? В качестве шута?

Безудержное веселье продолжалось не меньше трёх минут, в течение которых я успел рассмотреть не только безуспешно вытирающего слёзы мужчину, прилавок, за которым он сидит, но и заприметить дверцу за его спиной, наполовину скрытую стеллажом.

— Ну, на самом деле, потерянные конечности не такая уж и большая проблема. Один раз я вам ногу уже находил, не вижу трудностей, чтобы не сделать этого вновь, — произнёс я, когда смех мужчины стал утихать.

— Что? В смысле находили… — от услышанного калека подался вперёд, едва не упав со стула. — Стоп… Я… Я же тебя знаю… Это ты…

— Ну что, Миха, бабки приготовил? Или сразу в «дыру» шептунов искать поедем? — прозвучал наглый голос одновременно с переливами дверных колокольчиков.

— А вот, собственно, и запчасти подъехали, — произнёс я, поднимаясь со стула и отбирая у Михаила лежащий на прилавке тесак. — У вас там какая нога? Правая или левая?

— Правая… — несколько неуверенно ответил мужчина, будто не сразу вспомнил, какая именно конечность у него отсутствует.

— Отлично. Значит, правая нога и левая рука, — кивнул я, после чего повернулся к стоящей в дверях группе молодых и не очень людей. — Простите, парни, ничего личного, просто в жизни каждого человека случаются моменты, когда он заходит не в ту дверь. Вот и вы с дверью сегодня не угадали…

Глава 8

Иркутск

Литейный район

8 июля 2046

Суббота

Забавно, но в районах, подобных Литейному, некоторые вещи могут оказаться