Когда вода остыла, я заставил себя вылезти. Тело налилось свинцом, каждый шаг давался с трудом. Кушать хоть и хотелось, сил уже не было ни на что. Я упал на кровать и тут же уснул. Даже не знаю, пытался ли кто-то меня разбудить или нет.
Проснулся я сам, уже после обеда. Тело обрело порядком позабытую лёгкость, как после хорошего отдыха. Потянувшись, я неспешно оделся, причесал волосы, стараясь придать себе достойный вид, и спустился вниз. Настроение было приподнятым — вот что значит нормальный сон.
На кухне я застал Фёклу — она с грохотом орудовала посудой, но, завидев меня, тут же замерла.
— Алексей Платонович? Вы что-то хотели? — она обеспокоенно уставилась на меня.
— Да, подай мне обед, пожалуйста, — я старался вести себя как можно более благородно и величественно. — Со вчерашнего дня ничего не ел.
— Конечно, будет сделано, — кивнула женщина.
Когда я уже доедал ароматное, насыщенное специями жаркое, в кухню вошёл Аркадий Петрович. Сел сбоку, так как я занял место во главе стола, скрестил руки на груди и принялся буравить меня осуждающим взглядом. Он что, ждёт, что я подавлюсь? Ага, конечно. Пусть мечтает.
Но еда была слишком хороша! Говядина буквально таяла на языке, картофель разварился до нежной мягкости, напитавшись подливой. Я ел быстро, увлечённый вкусом, и в какой-то момент не удержался — поперхнулся, жадно заглатывая кусок. Пришлось поспешно запить водой, чтобы не раскашляться. Чёрт, а ведь впереди ещё малиновый пирог, от которого исходил дурманящий сладкий аромат…
— Вы что-то хотели, Аркадий Петрович? — спросил я, вернув себе невозмутимость.
Его присутствие действовало на нервы, а в голове всплывали воспоминания о бесконечных тренировках, заставляя напрячься. Как тут расслабиться и насладиться едой?
— Ты не явился на завтрак и опоздал на обед, — произнёс он сухо, будто устал.
— Полагал, вы более сообразительны и наблюдательны, — хмыкнул я, откинувшись на спинку стула. — Я отдыхал после изнурительной тренировки.
— Своевременный приём пищи — важная часть режима, — заявил он с серьёзным видом, — который ты не должен нарушать, если хочешь стать сильнее.
— Если режим так важен, то, может, не стоит так нагружать неподготовленный организм? — хмыкнул я, не приступая к пирогу. — Или полноценный отдых не часть режима?
Не хочется подавиться перед этим выскочкой. Но как же вкусно пахнет!.. Надо договорить с ним, а потом уже продолжать свой обед и завтрак в одном флаконе.
— Если использовать более щадящие тренировки, то ты за оставшееся время ничему не научишься, — сказал он с недовольством. — А в академии нянчиться с тобой никто не будет. Придётся и серьёзные физические нагрузки испытывать, и учиться одновременно. Ты потянешь?
— Я не об этом говорил, незачем придавать моим словам иной смысл, — осадил я его, ледяным тоном перечёркивая любые возражения. — После интенсивных тренировок мне требуется отдых, вот и всё.
— Ты и так отдыхаешь весь день, — фыркнул он. — Занятия занимают утром два часа и вечером от силы час. На большее твоего ущербного дара не хватает.
— Он у меня хотя бы есть, — парировал я с усмешкой.
Да, у Аркадия Петровича был лишь небольшой нейтральный источник. Он мог пользоваться артефактами, плести слабые базовые заклинания, но стихийная магия для него оставалась недостижимой вершиной. А ведь именно пробуждённый дар был основным критерием для получения аристократического титула.
Порядок получения титулов был строго регламентирован. Для начала, нужно поколениями служить аристократическому роду минимум двести лет, а также к тому моменту иметь талант минимум троим членам семьи. Если условия соблюдены, а потенциальный сюзерен согласен таковым стать, выйдя из статуса обычного нанимателя, то род получает дворянский титул. Тогда члены семьи считаются уже не обычными простолюдинами, они имеют право заключать браки с аристократами.
Не то, чтобы толпами кто-то выстраивался в очередь к таким людям, важна сама возможность. Ведь если через сто лет минимум в роду появится настоящий дар, он же усиленная версия таланта, передающийся по генам, и сюзерен будет достаточно благосклонен, чтобы выделить земли, то даётся баронский титул, первый аристократический. Следующей же ступенью может стать полноценное отделение рода как самостоятельного.
Аркадий Петрович был дворянином, все сроки давно прошли, но в их роду никогда не пробуждался конкретный талант, который можно было бы отнести к дару. Да и сомнительно, чтобы мой отец на полном серьезе выдал Холодовым землю. Для этого нужно иметь приличный политический вес, чтобы надавить, или находиться в очень хороших отношениях с сюзереном. Кто по доброй воле просто так отпустит верных слуг?
Насколько я знал, сам Аркадий Петрович не страдал от того, что у них даже спустя триста лет служения нет дара. А вот его брат — другое дело. Но Ивана Петровича рядом не было, и потому мои слова не могли по-настоящему обидеть человека напротив.
— Толку от твоего дара никакого, — буркнул Аркадий, видимо, решив закрыть тему. — Режим важен. Если будешь пропускать приёмы пищи, то после ещё двух подобных инцидентов никто разогревать и подавать тебе еду не будет. Я ясно выражаюсь?
Я с удивлением уставился на него, даже проморгался от неверия. Не, ну старый хрыч совсем берега попутал!
— То есть вы, Аркадий Петрович, хотите лишить меня, своего господина, еды? Причём в моём же собственном доме? Я вас правильно понимаю?
Я с нескрываемым самодовольством наблюдал, как его лицо на мгновение потеряло уверенность.
— Твой отец поручил мне заниматься твоей физической подготовкой перед поступлением в академию, барон, — его голос стал жёстче.
Титул сказал так, будто выплюнул. Что, завидует, что сам не аристократ? Забавно. Вот только, кажется, в воспоминаниях оригинального Алексея ситуация немного иная. Наверное, стоит найти в сети и перечитать законы об аристократии и дворянстве. Что-то мне подсказывает, что не имеет права этот червь тыкать мне, но прежний владелец тела принимал подобное как должное.
Вот только, увы, есть загвоздка — у меня нет смартфона! Как и компьютера. В том поместье, в Туле, был, но не здесь. Кажется, в этом мире есть компьютерные клубы, куда могут прийти нищие простолюдины. Те, кто не в состоянии купить себе компьютер или смартфон.
Чисто теоретически, я бы мог обвинить Холодова в краже. И он бы даже
